Митурич-Хлебникова, Вера Маевна
Поделись знанием:
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
(перенаправлено с «Хлебникова, Вера Маевна»)
| Вера Маевна Митурич-Хлебникова | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Вера Маевна Митурич-Хлебникова (род. 28 апреля 1954[1], Махачкала) — российская художница.
Содержание
Биография
Родилась в Махачкале 28 апреля 1954 года. С 1955 года живёт в Москве. С 1965 по 1972 год училась в Московской средней художественной школе. В 1977 году окончила Московский полиграфический институт (факультет художественно-технического оформления печатной продукции).
В 2001 году в Государственной Третьяковской галерее состоялась выставка «Митуричи-Хлебниковы. Четыре творческих портрета», в рамках которой были представлены работы Петра Митурича, Веры Хлебниковой, Мая Митурича и Веры Хлебниковой-младшей[2].
Работы находятся в собраниях
- Государственная Третьяковская галерея, Москва.
- Музей А. Н. Толстого, Самара.
- Министерство культуры России.
- Музей частных коллекций, Москва.
- Галерея Коркоран, Вашингтон.
- Констанцский университет, Германия.
- Национальный музей женского искусства, Вашингтон.
Персональные выставки
- 2008 — «Хранить нельзя выкинуь». Екарт бюро, Москва.
- 2002 — «Избранное». Галерея «Улица О. Г. И.», Москва.
- 2001 — «Семь книг». Библиотека Хельсинки, Хельсинки.
- 1997 — «Дом художника или моя жизнь в искусстве». XL Галерея, Москва.
- 1996 — «Апологии». Obscuri viri, РОСИЗО, Москва.
- 1995 — «Papierarbeiten». Galerie Inge Herbert, Берлин.
- 1995 — «Шелест времени». Институт России и Восточной Европы, Хельсинки.
- 1995 — «Подставные лица». Якут галерея, Москва.
Фильмография
роли в кино
- 1962 — Иваново детство — девочка на грузовике подруга Вани.
Семья
- Митурич, Пётр Васильевич — дед, художник.
- Хлебникова, Вера Владимировна — бабушка, художница.
- Хлебников, Велимир — двоюродный дед, поэт.
- Митурич-Хлебников, Май Петрович — отец, художник.
- Митурич-Хлебникова (Либерман), Эра Ефимовна — мать
- Монастырский, Андрей Викторович — муж, художник, поэт, теоретик культуры.
- Сумнина, Мария Андреевна — дочь, художница.
- Лейкин, Михаил — зять, художник.
Напишите отзыв о статье "Митурич-Хлебникова, Вера Маевна"
Ссылки
- [www.melik-pashaev.ru/node/18 Вера Маевна Хлебникова на сайте www.melik-pashaev.ru]
- [www.radioblago.ru/vremyakultury/vera-hlebnikova-7knig Интервью с Верой Хлебниковой - "Время культуры" на радио "Благо" ]
Источники
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Митурич-Хлебникова, Вера Маевна
Соня неохотно что то отвечала.– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
