Хлебозавод № 9

Хлебозавод № 9
Год закрытия	2015
Расположение	Россия Россия: Москва, Бутырский район
Отрасль	Хлебобулочная промышленность (МСОК: 1071)
Продукция	крупноразвесной хлеб, мучные смеси, панировочные сухари
Оборот	▼ 230 млн руб. (2014)
Чистая прибыль	▼ −61 млн руб. (2014)
Число работников	147 (2015)

К:Предприятия, закрытые в 2015 году Хлебозавод № 9 — предприятие хлебобулочной промышленности в Бутырском районе Москвы, выпекало формовой хлеб, пшеничные батоны, мелкоштучные булочные изделия.

Построен в 1934 году, изначально ориентирован на крупноразвесный хлеб, в 1980-е годы модернизирован для выпуска хлеба стандартного веса, в начале 1990-х годов реконструирован, в 1990—2000-е годы сохранял статус федерального государственного унитарного предприятия, после акционирования в 2006 году остался на 100 % в госсобственности, в 2015 году приватизирован, после чего закрыт, а основной корпус передан в реконструкцию под жилые помещения.

Расположение и постройки

Территория завода занимала 2,8 га площади в юго-восточной части квартала, ограниченного Бутырской и Новодмитровской улицами и железнодорожными линиями Рижского и Савёловского направлений; адрес строений — улица Новодмитровская, дом 1.

Основной производственный корпус с шестиэтажным ядром цилиндрической формы и ленточным остеклением построен в 1933 году, общая площадь помещений корпуса — 10 тыс. м², с 2010 года находится в залоге у банка. При строительстве применены железобетонные конструкции с вертикальными несущими стойками и расходящиеся радиальными осями горизонтальными балками перекрытий, инженерные коммуникации проложены по центральной оси цилиндра корпуса. Здание считается памятником архитектуры промышленного конструктивизма.

Общая площадь помещений расположенного на юго-западе территории административного корпуса, также построенного в 1933 году — 0,7 тыс. м²; на его первом этаже размещался розничный продуктовый магазин, торговавший, в том числе, выпечкой с завода. Второе по размерам после производственного корпуса строение на территории — пятиэтажное кирпичное здание для бестарного хранения муки общей площадью помещений 1,4 тыс. м², построено в 1952 году. Кроме того, на территории расположено ещё несколько хозяйственных построек, в том числе недостроенные (по состоянию на 2015 год) котельная и очистное сооружение.

История

Предприятие пущено в 1934 году под наименованием Хлебозавод № 9 имени XVII партсъезда в честь прошедшего накануне XVII съезда ВКП(б). Завод стал четвёртым по счёту среди московских хлебозаводов, использовавших кольцевую технологию хлебопечения разработки инженера Георгия Марсакова, воплощение которой нашло отражение в характерной цилиндрической форме корпуса. В проектировании завода принимал участие селекционер Пётр Лисицын, посетивший в 1930 году США с целью изучения опыта современных хлебозаводов и мелькомбинатов. Пусковая мощность — 190 тонн хлебопродукции в сутки, специализация — крупноразвесный пшеничный хлеб. Уровень автоматизации производства считался стопроцентным, за счёт этого предприятие относилось к классу так называемых хлебозаводов-автоматов. Притом именно Хлебозавод № 9 упоминается как первый в СССР хлебозавод-автомат, что, однако, противоречит первому наименованию завода «Москворечье», пущенного в 1932 году, — «Хлебозавод-автомат Кировского района».

В 1980-е годы завод частично модернизирован и переориентирован на выпечку хлеба меньшего веса, ставшего к тому времени фактическим стандартом, в связи чем суточная мощность снизилась до 120 тонн. К началу 1990-х годов объём выпуска составил 80 тонн готовой продукции в сутки. В течение 1993—1995 годов на заводе проведена реконструкция по программе Правительства Москвы, вместо изношенного оборудования, предназначенного для кольцевой технологии выпечки, закуплены словенские линии Gostol-Gopan, оснащённые электронной контрольно-измерительной аппаратурой, вписанные в цилиндрический корпус. На время реконструкции выпуск продукции был приостановлен, а после ввода в эксплуатацию новых линий завод столкнулся с высоким уровнем конкуренции в условиях формировавшегося рынка, и, несмотря на высокие показатели мощности, удавалось сбывать на занятом другими хлебозаводами за время простоя рынке лишь около 20 тонн хлеба в сутки. По состоянию на начало 2000-х годов мощность завода составляла 160 тонн хлебопродукции в сутки, ассортимент, кроме хлеба и мелкоштучных булочных изделий, включал мучные и блинные смеси, панировочные сухари, сухари-гренки.

В 2006 году предприятие, до этого зарегистрированное как ФГУП, акционировано в форму открытого акционерного общества, 100 % акций переданы Федеральному агентству по управлению государственным имуществом. Несколько раз агентство выставляло завод на продажу, в частности, вторая попытка приватизировать предприятие отмечена в 2010 году.

Ассортимент продукции по состоянию 2015 год — формовой хлеб «Дарницкий», пшеничные батоны «Дмитровский», «Горчичный», «Подмосковный», «С отрубями», ржаные лепёшки, пирожки с разнообразными начинками, слоёные булочные изделия. На завод организовывались групповые экскурсии.

В 2015 году 100 % акций предприятия продано за 216,5 млн руб. бывшему совладельцу банка «Интеркоммерц» Михаилу Малову (начальная аукционная цена была установлена на уровне 433 млн руб.). Вскоре после приватизации предприятие остановлено, оборудование вывезено, а в 2016 году сообщено, что Малов и Николай Матушевский (московский девелопер, владелец расположенного напротив хлебозавода торгово-офисного комплекса «Дизайн-завод „Флакон“»), планируют переоборудовать территорию, притом основной корпус завода — реконструировать под продажу жилых помещений в стиле лофт. В октябре 2016 года Федеральная антимонопольная служба возбудила дело по признакам сговора на торгах по продаже завода.

Собственники и руководство

100 % акций по состоянию на 2015 год принадлежат Михаилу Малову, до этого завод находился в государственной собственности (в 2006—2015 годы — открытое акционерное общество в распоряжении Федерального агентства по управлению госимуществом, до этого — ФГУП).

Директор в 1990-е годы и первой половине 2000-х годов — Виктор Васильевич Петренко, в 2010 году директором завода был Александр Вячеславович Соловьёв, в 2015 году — Павел Юрьевич Кулешов.

Показатели деятельности

Выручка завода за 2014 год составила 230 млн руб., что ниже результата 2013 года почти на 11 %. Валовая прибыль в 2014 году — 57 млн руб., чистый убыток — 61 млн руб. Задолженность предприятия перед работниками по заработной плате по состоянию на август 2015 года составляла 10 млн руб..

Литература

• К. К. Барыкин, М. А. Коваленко. Хлебозавод № 9 // Каравай от А до Я. — 2-е издание, дополненное. — М.: Новый ключ, 2005. — С. 140. — 160 с. — ISBN 5-7082-0240-8.
• Юлия Раильченко. [www.idpr.ru/projects/2211/2213/2745/_aview_b65973 Хлебозавод-автомат: вчера, сегодня, завтра] В начале 1930‑х годов в Москве и Ленинграде было построено несколько хлебозаводов-автоматов по проекту инженера Георгия Марсакова. Мы обнаружили схему и описание этих предприятий в мартовском номере журнала «Советский Союз» за 1953 год и решили узнать, насколько они задействованы сегодня. Продуктовый бизнес, № 10 (2012). Предприниматель (1 октября 2012). Проверено 11 июля 2015.
• Ирина Седова. [dkn.mos.ru/popularization/publications-of-the-department/MN29_for_wb.pdf Памятник промышленного конструктивизма]. Московское наследие: Север, № 29, с. 24—27. Департамент культурного наследия города Москвы (2013-10-6). Проверено 11 июля 2015.

Ссылки

• [butyrsky.mos.ru/direction-of-activity/economy-and-business/industrial-enterprises-of-the-district/oao-bread-baking-plant-9/ Хлебозавод № 9] на сайте управы Бутырского района

Отрывок, характеризующий Хлебозавод № 9

– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».