Хлебцев, Василий Андреевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Василий Андреевич Хлебцев
Дата рождения

12 апреля 1894(1894-04-12)

Место рождения

село Куракино, Богородицкий уезд, Тульской губернии, ныне Киреевский район, Тульской область

Дата смерти

25 мая 1942(1942-05-25) (48 лет)

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

кавалерия

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

110-я стрелковая дивизия

Награды и премии

Хлебцев (Хлебцов), Василий Андреевич (12 апреля 1894 года — 25 мая 1942 года) — советский военный деятель, генерал-майор.

Участник первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войн.





Юность

Василий Андреевич Хлебцев (Хлебцов) родился 12 апреля 1894 г. в крестьянской семье в селе Куракино Богородицкого уезда Тульской губернии (ныне Киреевского района Тульской области).

Трудиться начал с 9 лет пастухом. С 12-летнего возраста начал работать в Туле учеником оружейного мастера, а с 18 лет — машинистом электростанции г. Тулы.

Первая мировая война

С 1914 г. жизнь Хлебцева связана с армией. Участник боев 1-й мировой войны, кавалерийский унтер-офицер Василий Хлебцев в феврале 1917 г. встал на сторону революции. После смещения революционными солдатами офицерского командного состава он был избран командиром батареи 6-го артиллерийского дивизиона, который находился на станции Бровары под Киевом.

Гражданская война

В октябре 1917 г. в Петрограде вступил в Красную Гвардию. В июне 1918 г. Василий Андреевич вступил в Красную Армию в Тульский артиллерийский дивизион. В этом же году вступил в РКП(б). Учился на Московских кавалерийских курсах красных командиров. Сражался с интервентами и белогвардейцами на Южном, Юго-Западном и Западном фронтах. Был неоднократно ранен. В 1920 г. за отличие в боях командир эскадрона 1-го корпуса Червонного казачества В. А. Хлебцев был представлен к высшей боевой награде РСФСР — ордену Красного Знамени. Орден за № 5204 был вручен в 1924 г.

Межвоенный период

Служил в войсках, окончил Высшую кавалерийскую школу (1923), Курсы партийно-политической подготовки единоначальников при Военно-политической академии РККА (1934) и Восточный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе (1936).

Командовал кавалерийской дивизией в советско-финляндской войне 1939—1940 гг. Был награждён орденом Красной Звезды. В июне 1940 г. полковник Хлебцев был назначен командиром вновь формируемой 110-й стрелковой дивизии. Формирование части проходило в августе 1940 г. на разъезде Тесницкое в лагере им. Тульского пролетариата. Дивизия вошла в состав 61-го стрелкового корпуса. Местом её дислокации был определен г. Тула. Отсюда после нападения Германии на СССР она выступила на фронт Великой Отечественной войны.

Великая Отечественная война

В июле 1941 г. 110-я и 172-я стрелковые дивизии, а также другие части и подразделения 61-го стрелкового корпуса оказали упорное сопротивление немецко-фашистским войскам в районе г. Могилёва, где на 23 дня остановили превосходящие силы противника.

Подвиг воинов-туляков 61-го стрелкового корпуса в боях у г. Могилева был позже описан писателем К. М. Симоновым в первой части его романа «Живые и мёртвые», а образ одного из героев романа генерала Серпилина писатель создал, соединив внешность, черты характера и судьбы двух туляков: командира 388-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии С. Ф. Кутепова и командира 110-й стрелковой дивизии В. А. ХлебцеваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4192 дня].

Когда вермахту удалось, наконец, захватить г. Могилев, В. А. Хлебцев сумел вывести по тылам врага с тяжелыми боями часть личного состава 110-й, 172-й и 53-й стрелковых дивизий на соединение с войсками Красной Армии, которое произошло 16 декабря 1941 г. в районе Тулы. Отряд В. А. Хлебцева в количестве 161 чел. вышел из окружения хорошо экипирован и вооружен с боевым знаменем 110-й стрелковой дивизии, чем обеспечил право на восстановление этой тульской воинской части. Дивизия, уже в новом составе, мужественно сражалась с врагом до конца Великой Отечественной войны. А сам В. А. Хлебцев был тогда награждён орденом Красного Знамени. В письме жене с фронта он с гордостью писал, что орден ему вручал 16 января 1942 г. в Кремле лично М. И. Калинин.

Генерал армии. С. П. Иванов[1]:

Командир 110-й дивизии В. А. Хлебцев также проявил себя зрелым, волевым и мужественным военачальником.

После выхода из окружения В. А. Хлебцев командовал дивизией, затем был заместителем командира 2-го кавалерийского корпуса. 7 мая 1942 г. ему было присвоено звание генерал-майора.

Погиб в бою 25 мая 1942 г. на Изюм-Барвенковском направлении.

Память

В Объединении «Тульский областной историко-архитектурный и литературный музей» хранятся реликвии, связанные с В. А. Хлебцевым: кавказская шашка времен гражданской войны, почтовые открытки семье с фронта, документы, фотографии. Всё это было передано в музей дочерью В. А. Хлебцева Натальей Васильевной Соколовой.

Напишите отзыв о статье "Хлебцев, Василий Андреевич"

Примечания

  1. www.victory.mil.ru/lib/books/memo/ivanov_sp/04.html


Отрывок, характеризующий Хлебцев, Василий Андреевич

Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».