Хлеб в горах
Поделись знанием:
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
| Хлеб в горах | |
| Жанр |
национальная кухня |
|---|---|
| Годы проведения |
2008 - н.в |
| Страна | |
| Учредители |
«Развитие и сохранение армянских кулинарных традиций» |
Хлеб в горах — традиционный фестиваль армянской национальной кухни, проводимый в Армении.
История
Традиционно проходящий в Армении фестиваль празднично-ритуальных блюд «Хлеб в горах» был основан в 2008 году. Целью фестиваля является содействие сохранению и распространению армянских традиционных блюд[1]. Организатором его выступил фонд «Сохранение и развитие армянских кулинарных традиций»[2]
Фестиваль 2012 года
В июне 2012 году фестиваль прошел на территории примыкающей к Музею-заповеднику «Эребуни». Во время фестиваля в 20 павильонах были представлены 13 традиционных армянских праздников со всеми своими особенностями. По итогам фестиваля было принято решение обратиться в Национальное Собрание РА с просьбой утвердить 12 июня как день армянского кулинара[3].
Напишите отзыв о статье "Хлеб в горах"
Примечания
- ↑ [www.yerkramas.org/2012/06/12/v-erevane-sostoyalsya-festival-xleb-v-gorax-nacionalnaya-kuxnya-kak-chast-politiki/ В Ереване состоялся фестиваль «Хлеб в горах». Национальная кухня как часть политики]. Еркрамас (12 июня 2012). Проверено 14 июня 2012. [www.webcitation.org/6AxDsKonQ Архивировано из первоисточника 26 сентября 2012].
- ↑ [yerevan.ru/2012/06/11/festival-prazdnichno-ritualnyx-blyud-xleb-v-gorax/ Фестиваль празднично-ритуальных блюд «Хлеб в горах»]. Yerevan.ru (11 июня 2012). Проверено 14 июня 2012. [www.webcitation.org/6AxE0D7Ky Архивировано из первоисточника 26 сентября 2012].
- ↑ [www.golosarmenii.am/ru/20276/headlines/1952 / Хлеб в горах]. Голос Армении (12 июня 2012). Проверено 14 июня 2012.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хлеб в горах
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
