Хлотарь I

Хлотарь I лат. Chlotarius, Chlotacharius<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Изображение Хлотаря I с бронзовой медали работы Жана Дасье. Около 1720 года.</td></tr>
король франков
23 декабря 558 — 29 ноября 561
Предшественник:	Хильдеберт I
Преемник:	Хариберт I
король Суассонский
27 ноября 511 — 29 ноября 561
Предшественник:	нет
Преемник:	Хильперик I
король Орлеанский
23 декабря 558 — 29 ноября 561
Предшественник:	Хильдеберт I
Преемник:	Гунтрамн
король Австразии
ноябрь/декабрь 555 — 29 ноября 561
Предшественник:	Теодебальд
Преемник:	Сигиберт I
король Бургундии
23 декабря 558 — 29 ноября 561
Предшественник:	Хильдеберт I
Преемник:	Гунтрамн
король Парижский
23 декабря 558 — 29 ноября 561
Предшественник:	Хильдеберт I
Преемник:	Хариберт I
Рождение:	около 500
Смерть:	29 ноября 561(0561-11-29) Компьень
Отец:	Хлодвиг I
Мать:	Клотильда Бургундская
Супруга:	1-я: Ингунда 2-я: Арнегунда 3-я: Гунтека (Гунтеука) 4-я: Радегунда 5-я: Хунзина (Гунзинда) 6-я: Неизвестная 7-я: Вульдетрада (Вальдрада)
Дети:	От 1-го брака: сыновья: Гунтар, Хильдерик, Хариберт I, Гунтрамн, Сигиберт I дочь: Хлодосвинта От 2-го брака: сын: Хильперик I дочь: Блитхильда От 5-го брака: сын: Храмн От 6-го брака: сын: Гундовальд

Хлотарь I (около 500 — 29 ноября 561) — король франков в 511—561 годах из династии Меровингов. Младший сын короля Хлодвига I и Клотильды Бургундской. Имя Хлотарь (Chlot-har) на франкском языке означает «Знаменитый своими сражениями».

Биография

Королевство Хлотаря

В 511 году после смерти отца, Хлотарь по разделу Франкского королевства между братьями получил королевство Суассонское, куда входила большая часть старых франкских владений, земли между Соммой, Маасом и Северным морем (север и северо-восток Галлии), с городами Турне, Булонь, Аррас, Камбре, Нуайон, Лан и Суассон. В его аквитанскую часть владений входили, вероятно, область по среднему течению Дордони, Базас и Ажен. Столицей Хлотаря был Суассон.

Походы в Бургундию и Тюрингию

В 523 году Хлотарь вместе с братьями Хлодомером, королём Орлеанского королевства, и Хильдебертом I, королём Парижского королевства, отправился в военный поход против Бургундии. Им удалось пленить и казнить короля бургундов Сигизмунда. После того как франкские короли ушли, брат Сигизмунда Годомар собрал бургундов и отвоевал королевство.

В 524 году братья снова пошли войной на Бургундию, на этот раз объединившись со своим сводным братом Теодорихом I, королём Австразии. Они дошли до долины Изера, где бургунды в окрестностях Везеронса дали сражение франкам. Сначала перевес был на стороне франков, но затем Хлодомер, увлёкшись погоней, был окружен и обезглавлен (21 июня 524 года). После этой битвы Годомар, хотя и вынужден был уступить королю остготов Теодориху Великому области между Дромом (или Изером) и Дюрансом, всё ещё продолжал править своими соплеменниками.

Вернувшись в Суассон, Хлотарь взял в жены вдову Хлодомера Гунтеку Бургундскую. Впоследствии, сговорившись с Хильдебертом, он собственноручно убил племянников, законных наследников брата, и разделил между собой и Хильдебертом его земли. Хлотарю отошли Тур и Пуатье и земли по нижнему течению Луары.

В 531 году Хлотарь совместно с Теодорихом I вёл войну с тюрингским королём Герменефредом. Братья нанесли тюрингам сокрушительное поражение в битве на реке Унструт и захватили почти всю Тюрингию. Правда во время боевых действий Теодорих попытался убить Хлотаря, но его заговор провалился; братья рассорились, и Хлотарь удалился домой. Хлотарь во время этого похода взял в плен дочь тюрингского короля Бертахара Радегунду, которой в то время было 8 лет. Он решил её воспитать, а затем взять её себе в жены. Радегунде было дано изысканное образование. Затем в 538 году, вопреки желанию Радегунды, её обвенчали с королём Хлотарём, и она стала женою ненавистного ей человека. Она всячески уклонялась от своих королевских обязанностей и, наконец, после того как Хлотарь коварно убил её брата-заложника, используя для этого преступников, она решилась на побег от короля. Епископ Медар постриг её в монахини, и она основала в Пуатье девичий монастырь св. Креста. Действительно, Радегунда для своего времени, видимо, была довольно образованной женщиной. И не случайно Венанций Фортунат, живя в Пуатье, где Радегунда основала монастырь, часто проводил время в её обществе и посвятил ей много стихотворений, воспевающих её достоинство, ум и благочестие. А в её житии, сочиненном поэтом, говорится о воспитании и жизни Радегунды при дворе короля Хлотаря, где её обучали не только тому, что надлежало знать женщине, но и словесности. Проводя время в молитвах, соблюдая посты и раздавая милостыню, Радегунда благодаря этому настолько стала известной, что почиталась в народе великой. Сам король Хлотарь не отличался особым благочестием по отношению к церкви, и даже приказал всем церквам своего королевстве выплачивать казне третью часть доходов (544 год).

Около 534 года Хлотарь, Хильдеберт I и Теодорих I отправились в очередной поход в Бургундию. На этот раз им удалось окончательно разбить Годомара. Южная часть Бургундского государства между Валансом, Авиньоном и Амбреном досталась Хлотарю, хотя полностью это источниками не подтверждено.

Вражда с братьями

В конце 534 года умер Теодорих. Хлотарь и Хильдеберт намеревались низвергнуть его сына и наследника Теодеберта, но того защитила дружина, и план братьев провалился. Позже Теодеберт и Хильдеберт объединились против Хлотаря и пошли на него войной, однако он укрылся в лесу, где сделал оборонительные засеки. Григорий Турский рассказывает, что небо услышало молитвы королевы-матери Клотильды, которая молила Святого Мартина уберечь братьев от вражды, и в то утро, когда Теодеберт и Хильдеберт собрались направить войско на Хлотаря, разразилась буря с градом и молнией, которая напугала лошадей и разметала палатки в лагере. Испугавшись божьего гнева, Теодеберт и Хильдеберт заключили с Хлотарём мир.

В 542 году Хлотарь поддержал Хильдеберта в походе против вестготов. Братья пересекли Пиренеи и осадили Сарагосу, но вестготы дали франкам отпор и те вынуждены были отступить, захватив, тем не менее, богатую добычу.

Присоединение земель Теодебальда и походы на саксов

В 555 году умер внучатый племянник Хлотаря, Теодебальд, который правил в Австразии после смерти отца, короля Теодеберта. Хлотарь присоединил его земли к своим и женился на вдове Теодебальда, дочери лангобардского короля Вахо Вульдетраде, но вскоре по настоянию епископов оставил супругу.

В том же году Хлотарь подавил восстание саксов, своих данников. В то время саксы не были организованы в государство, а жили общинами и населяли область на севере Германии, к востоку от Рейна и к западу от нижнего течения Эльбы. И вот эти саксы, как утверждают, побуждаемые Хильдебертом и, негодуя на франков, вышли из своей области, пришли во франкскую землю и разорили всё до самого города Дойца. Хлотарь двинул войска против них и уничтожил большую их часть. Тюрингия, оказавшая помощь саксам, тоже подверглась опустошению. Марий Аваншский также упомянул сражение франков с саксами; он датирует его 555 годом: «В этом году взбунтовались саксы, и король Хлотарь с большим войском сразился с ними: множество франков и саксов погибло в этой битве, однако, король Хлотарь ушёл победителем».

Затем, чтобы вступить в формальные права владения бывшими землями Теодебальда, Хлотарь, следуя германскому обычаю, отправился объезжать новые владения. Во время этой поездки до него дошли слухи, что саксы намереваются отказаться платить дань. Согласно «Хронике Фредегара», ежегодная дань саксов, которую Хлотарь сам наложил на них, состояла из 500 коров. Хлотарь вынужден был провести против них ещё один поход. Когда он был недалеко от их границы, саксы направили к нему послов с просьбой о мире и обещанием платить прежнюю или даже большую дань. Хлотарь однако, подстрекаемый своими воинами, которых не удовлетворил размер добычи, не внял их просьбам и продолжил поход. Но когда завязалась битва, франки в ней потерпели полное поражение, и такое множество было убитых с той и другой стороны, что совершенно невозможно было ни определить их, ни сосчитать. Тогда Хлотарь попросил мира. Заключив мир, он вернулся восвояси. Марий Аваншский относит это событие к 556 году и ничего не говорит о поражении франков: «В этом году король Хлотарь дал сражение вновь взбунтовавшимся саксам, в нём была убита большая часть саксов». И именно к этому году он относит разгром Тюрингии, который у Григория Турского упоминается во время первого похода против саксов. «В этом году франки опустошили всю Тюрингию за то, что тюринги заключили с саксами военный договор».

Присоединение земель Хильдеберта и вражда с сыном

В последние годы жизни резко ухудшились отношения между Хлотарём и его братом Хильдебертом. При том, на сторону своего дяди перешёл и сын Хлотаря Храмн. Хлотарь послал его в Овернь, дав ему королевские полномочия и соответствующий титул (555 год). Храмн же, пребывая в Клермоне, согласно Григорию Турскому, совершил много безрассудных поступков. Он не любил того, кто мог дать ему хороший и полезный совет, а любил только ничтожных, безнравственных молодых людей, которых он собирал вокруг себя; он прислушивался к их советам и им же приказывал силой похищать дочерей у сенаторов. Храмн тут же начал плести интриги против отца, получив поддержку своего дяди Хильдеберта. Он приехал в Париж, заключил с Хильдебертом союз на верность и любовь и поклялся в том, что он самый злейший враг своему отцу. Храмн же, вступив в этот союз, возвратился в Лимож и подчинил своей власти те земли в королевстве своего отца, которые он раньше объехал. Также не преминула воспользоваться случаем и выступить против франков часть аквитанской знати, примкнувшая к Храмну, создавшему, то, что впоследствии получило название — «Первого Аквитанского королевства». Хлотарь послал против Храмна своих сыновей Хариберта и Гунтрамна. Те осадили Храмна в Лиможе, но Храмн известил через перебежчиков братьев о мнимой смерти отца (как раз в то время Хлотарь вёл войну с саксами). Братья сняли осаду и быстро возвратились в Бургундию. Храмн с войском отправился вслед за ними, занял Шалон-на-Соне и стал лагерем у крепости Дижон. Однако взять ему эту крепость не удалось. А Хильдеберт, до которого тоже дошли ложные вести о смерти Хлотаря, захватил Реймскую Шампань и дошёл до самого Реймса.

В 558 году умер Хильдеберт, не оставив наследников, и Хлотарь завладел его царством, объединив, таким образом, всё Франкское королевство под своей властью. Лишившись союзника, Храмн отправился в Бретань и укрылся там со своей женой и детьми у бретонского графа Хонобера.

В 560 году Хлотарь совершил поход в Бретань. Хонобер пал в бою. Храмн бежал к морю, где у него были наготове корабли, но был настигнут воинами своего отца. По приказу Хлотаря, Храмн вместе с женой и двумя дочерьми был запёрт в одной хижине в Ванне и сожжён (декабрь 560 года).

Смерть

В 561 году Хлотарь отправился с многочисленными дарами к могиле блаженного Мартина, так как город Тур за год до этого пострадал от пожара, и все построенные в нём церкви пребывали в запустении. Вскоре по приказанию короля Хлотаря была покрыта оловом базилика блаженного Мартина и приведена в прежнее великолепное состояние. Затем Хлотарь вернулся в Брейн, свою излюбленную резиденцию, и начал приготовления к большой осенней охоте в Кюизском лесу. Среди этих бурных занятий, которые уже не соответствовали его возрасту, он заболел лихорадкой и, приказав перевезти себя в своё ближайшее поместье в Компьень, умер 29 ноября 561 года, на 51-м году своего правления. Похоронен в базилике блаженного Медара в Суассоне. После его смерти Королевство франков вновь было разделено на четыре части между его сыновьями Хильпериком, Сигибертом, Гунтрамном и Харибертом.

Жены и дети

• С 517 года — Ингунда (букв. «Воинственная как Ингваз»; около 499 — после 546), Дочь Хлодомера II, короля Вормса, и Арнегунды Саксонской.
  • Гунтар — упоминается как старший сын Хлотаря от Ингунды в «Истории франков» Григория Турского. Григорий также рассказывает, что во время войны с вестготами в 532 году Хлотарь и его брат Теодорих I послали своих старших сыновей Гунтара и Теодеберта отвоевать земли захваченные вестготами. Гунтар дошёл до Родеза и, неизвестно почему, повернул обратно. Видимо, Гунтар умер раньше отца.
  • Хильдерик — за исключением того, что он являлся следующим по старшинству после Гунтара сыном Хлотаря от Ингунды о нём ничего не известно; видимо, умер в раннем возрасте.
  • Хариберт I (около 520—567), король Парижского королевства
  • Гунтрамн (около 525—592), король Бургундии.
  • Хлодосвинта (527 — около 567), жена Альбоина, короля лангобардов
  • Сигиберт I (535—575), король Австразии
• С 523 года — Арнегунда (букв. «Воинственная орлица»; около 515 — около 573), сестра Ингунды. Когда Ингунда обратилась к мужу с просьбой найти достойного супруга для её сестры, Хлотарь, по словам Григория Турского, не нашёл никого достойнее себя, и женился на Арнегунде сам.
  • Хильперик (около 537—584), король Суассонского королевства
  • Блитхильда
• С 525 г. — Гунтека Бургундская (около 495 — около 532), вдова Хлодомира, брата Хлотаря
• С 538 года — Радегунда (около 518 — 13 августа 587), дочь Бертахара, короля Тюрингии. В возрасте восьми лет Радегунда стала пленницей Хлотаря, выросла и была воспитана при его дворе. Затем Хлотарь взял её в жены. Радегунда отказывалась покориться супругу и пыталась бежать после того, как Хлотарь убил её брата, которого также держал в заложниках. После попытки побега постриглась в монахини, основала в Пуатье девичий монастырь (аббатство Сен-Круа) и жила там до самой смерти. Канонизирована (Св. Радегунда).
• Хунзина
  • Храмн (? — декабрь 560)
• С 555 года — Вульдетрада, вдова внучатого племянника Хлотаря Теодебальда, вторая дочь Вахо, короля лангобардов. Вскоре Хлотарь развелся с ней по настоянию церкви.

Также у Хлотаря был сын от неизвестной любовницы, Гундовальд, претендовавший на престол франков.

Родословная

Предки Хлотаря I

16. Хлодион, вождь салических франков

8. Меровей, вождь франков

17. Хильдегонда

4. Хильдерик I, король франков

18. неизвестно

9. Хлодосвинта

19. неизвестно

2. Хлодвиг I, король франков

20. неизвестно

10. Медельф Тюрингский

21. неизвестно

5. Базина Тюрингская

22. Вильдельф, вождь саксов

11. Базина Саксонская

23. Амалаберга

1. Хлотарь I, король франков

24. Гундахар, король бургундов

12. Гундиох, король бургундов

25. Хильдерамна

6. Хильперик II, король бургундов

26. неизвестно

13. неизвестно

27. неизвестно

3. Клотильда Бургундская

28. неизвестно

14. неизвестно

29. неизвестно

7. Агриппина

30. неизвестно

15. неизвестно

31. неизвестно

Династия Меровингов
Предшественник: Хлодвиг I	король франков 511 — 561	Преемники: Хариберт I король Парижского королевства</center>
		Сигиберт I король Австразии</center>
		Хильперик I король Суассонского королевства</center>
		Гунтрамн король Бургундии</center>

Литература

• Григорий Турский. История франков = Historia Francorum. — М.: Наука, 1987. — 464 с.
• Лебек С. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/lebek_prfrank.php Происхождение франков. V—IX века] / Перевод В. Павлова. — М.: Скарабей, 1993. — Т. 1. — 352 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-001-0.
• Семёнов И. С. Европейские династии: Полный генеалогический справочник / Научный редактор Е. И. Карева, О. Н. Наумов. Вступительная статья О. Н. Наумов. — М.: ООО «Издательство Энциклопедия», ООО «Издательский дом ИНФРА-М», 2006. — 1104 с. — 1 000 экз. — ISBN 5-94802-014-2., ISBN 5-16-002720-3
• [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/5.htm Западная Европа]. // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 2.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/MEROVINGIANS.htm#_Toc184188201 CLOTAIRE I 511—561, CHARIBERT 561—567, GONTRAN 561—592] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 13 января 2012.
• [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/merowinger/chlothar_1_frankenkoenig_560.html Chlothar I von Frankenkoenig] (нем.). Genealogie Mittelalter: Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65OB7LZvp Архивировано из первоисточника 12 февраля 2012].
• Каринский Д. Д. Хлотарь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Хлотарь I

Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.