Хм

Хм
Основные данные
Завод	Porter (США США)
Годы постройки	1915, 1916
Всего построено	~43
Ширина колеи	1524 мм
Конструкционная скорость	53 км/ч
Технические данные
Осевая формула	1-4-0
Служебный вес паровоза	63,5 т
Сцепной вес	56,2 т
Нагрузка от движущих осей на рельсы	14,1 тс
Диаметр движущих колёс	1270 мм
Полная испаряющая поверхность нагрева котла	72,37 м²
Площадь колосниковой решётки	2,09 м²
Паровая машина	простая
Число цилиндров	2
Диаметр цилиндров	762 мм
Ход поршня	609,6 мм
Эксплуатация
Страна	Россия Россия

Х^м (Х мурманский) — российский/советский паровоз типа 1-4-0. Паровозы выпускались американским заводом Porter (Портер) и в период интервенции американских войск в России (1918 год) попали на оккупированную Мурманскую железную дорогу. Известно, что на дороге эксплуатировались паровозы № 5703—5723 (выпущены в 1915 году) и № 5781—5800, 5808, 5809 (выпущены в 1916 году), то есть всего 43 паровоза. В 1920 году, после ухода оккупационных войск, паровозы перешли к Советской России в парк НКПС. Паровозам присвоили обозначение Х^м, и продолжили использовать на Мурманской железной дороге для вождения грузовых поездов.

Хотя паровозы Х^м не имели практически ничего общего, кроме осевой формулы и страны-изготовителя, с паровозами Х, ряд авторов (включая Ракова В. А.) учитывали эти две серии как одну. По этой причине дальнейшую судьбу паровозов Х^м выделить весьма затруднительно. Известно , что в 1923 году на Мурманской железной дороге эксплуатировались 47 паровозов серий Х и Х^м. Однако отсутствуют данные, были ли среди них паровозы Х, или все 47 относились к Х^м, причём в последнем случае происхождение ещё как минимум 4 паровозов неясно.

Литература

• В.А. Раков. Паровозы серии Х // Локомотивы отечественных железных дорог 1845-1955. — 2-е, переработанное и дополненное. — Москва: «Транспорт», 1995. — С. 161-162. — ISBN 5-277-00821-7.

Отрывок, характеризующий Хм

Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.