Хмара, Адам
| Адам Хмара белор. Адам Хмара, польск. Adam Chmara <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1760 — 1765 | |||
| Предшественник: | Александр Вяжевич | ||
| Преемник: | Антоний Баженцкий | ||
| |||
| 1765 — 1779 | |||
| Предшественник: | Анджей Зенкович | ||
| Преемник: | Антоний Баженцкий | ||
| |||
| 1779 — 1784 | |||
| Предшественник: | Адам Михаил Ракицкий | ||
| Преемник: | Шимон Забелло | ||
| |||
| 1784 — 1793 | |||
| Предшественник: | Юзеф Николай Радзивилл | ||
| Преемник: | Второй раздел Речи Посполитой | ||
| Рождение: | 20 декабря 1720 | ||
| Смерть: | 9 июня 1805 (84 года) | ||
| Род: | Хмары | ||
| Отец: | Антоний Хмара | ||
| Мать: | Катаржина Вяжевич | ||
| Супруга: | Марианна Война-Оранская | ||
| Дети: | бездетен | ||
| Награды: |
| ||
Адам Михаил Станислав Хмара (20 декабря 1720 — 9 июня 1805) — государственный деятель Великого княжества Литовского, ловчий (1748) и подчаший минский (1756), секретарь малой печати (1752—1760), вице-инстигатор (1760—1765), истигатор великий литовский (1765—1779), каштелян минский (1779—1784), последний воевода минский (1784—1793), член Постоянного Совета с 1783 года, кавалер орденов Святого Станислава и Белого орла.
Биография
Представитель бедного литовского шляхетского рода Хмаров герба «Кшивда». Сын Антония Хмары и Катаржины Вяжевич. Сделал блестящую карьеру — от незначительной должности ловчего до воеводы минского. В 1761-1782 годах неоднократно избирался послом (депутатом) на сеймы, в 1785 году избирался маршалком Трибунала Великого княжества Литовского.
В 1748 году Адам Хмара получает чин ловчего минского, в 1752 году становится секретарем малой печати, в 1756 году — подчашим минским. В 1760 году Адам Хмара получает чине вице-инстигатора, а в 1765 году становится инстигатором великим литовским.
В 1755 году Адам Хмара получил от подканцлера великого литовского Михаила Антония Сапеги за службу в качестве его подскарбия (1743—1752) и секретаря имение Семково Соломерецкое под Минском. В 1764 году стал членом генеральной конфедерации Великого княжества Литовского.
В 1779 году Адам Хмара получает должность каштеляна минского, а в 1784 году становится последним воеводой минским. Российский посланник Яков Иванович Булгаков упоминал в 1792 году воеводу минского А. Хмару в своём списке польско-литовских послов и сенаторов, на которых царствое правительство могло бы рассчитываться при свержении новой польской конституции 3 мая 1791 года. В том же 1792 году присоединился к Тарговицкой конфедерации.
Стремился реформировать своё хозяйство: строил мельницы, изготовлял кирпичи, занимался виноделием, интересовался жизнью своих крестьян. Опубликовал работу по управлению имением: «Инструкция для эконома». К 1780 году построил дворец, где имелись библиотека, архив и больница.
Был женат на Марианне Война-Оранской, от брака с которой детей не имел.
Адам Хмара был похоронен в построенном им же самим костёле в селе Дуброво[1].
Напишите отзыв о статье "Хмара, Адам"
Примечания
- ↑ [www.belpohod.info/publ/otchety_o_pokhodakh/avto/rakovskij_put/7-1-0-4 Артефактом деревни Дубрава является костел Успения Пресв. Девы Марии.]
Источники
- Вялікае княства Літоўскае: Энцыклапедыя. У 3 т. / рэд. Г. П. Пашкоў і інш. Т. 2: Кадэцкі корпус — Яцкевіч. — Мінск: Беларуская Энцыклапедыя, 2005. — 788 с.: іл. ISBN 985-11-0378-0.
Отрывок, характеризующий Хмара, Адам
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
