Хмелевицкий район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1929—1931, 1944—1957 |
Хмелевицкий район — административно-территориальная единица в составе Нижегородского края и Горьковской области, существовавшая в 1929—1931 и 1944—1957 годах. Центр — село Хмелевицы.
Хмелевицкий район был образован в июле 1929 года в составе Шарьинского округа Нижегородского края.
В состав района вошли следующие территории бывшего Ветлужского уезда:
- из Какшинской волости: Новошоринский с/с
- из Новоуспенской волости: Андриановский, Большешироковский, Малошироковский с/с
- из Хмелевицкой волости: Большеломовский, Большесвечанский, Верховский, Лужайский, Макаровский, Малополдневский, Хмелевицкий с/с.
30 июля 1930 года в связи с ликвидацией окружной системы в СССР Хмелевицкий район перешёл в прямое подчинение Нижегородского края.
В январе 1931 года Хмелевицкий район был упразднён, а его территория передана в Шахунский район.
В ноябре 1944 года Хмелевицкий район был восстановлен в составе Горьковской области. К нему отошли Андриановский, Большесвечанский, Верховский, Новошоринский, Поломский, Хмелевицкий с/с, а также Вахтанский и Сявский п/с Шахунского района.
В марте 1946 года были образованы Большемузинский (из части Хмелевицкого), Красногорский (из частей Хмелевицкого и Большесвечанского) и Разумовский (из частей Верховского) с/с.
В июне 1954 года Большемузинский и Красногорский с/с были присоединены к Хмелевицкому с/с, а Разумовский — к Верховскому.
В ноябре 1957 года Хмелевицкий район был упразднен, а его территория передана в Шахунский район.
Напишите отзыв о статье "Хмелевицкий район"
Литература
- Административно-территориальное деление и органы власти Нижегородского края - Горьковской области (1929-1979) / Н. И. Куприянова. — Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1984. — 264 с. — 2000 экз.
Отрывок, характеризующий Хмелевицкий район
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
