Хмельницкая (станция метро)
 |
Эта статья или раздел статьи содержит информацию об ожидаемом событии или запланированном объекте инфраструктуры, связанном с метро. Содержание статьи или части статьи может меняться по мере приближения даты события.
|
 |
«Хмельницкая» Арбатско-Покровская линия | |
| Московский метрополитен | |
| Дата открытия: |
неизвестно |
|---|---|
| Проектное название: |
«Ильинские ворота», «Китай-город», «Маросейка» (2006 год) |
| Район: |
Китай-город |
| Округ: |
ЦАО |
| Тип: |
Станция закрытого типа (изначальный проект) |
| Глубина заложения, м: |
32,8 м |
| Количество платформ: |
1 |
| Переходы на станции: | |
«Хмельницкая» (после 2006 года также известная как «Маросейка», «Ильинские Ворота» либо «Китай-город-3») — нереализованная станция Арбатско-Покровской линии Московского метрополитена на участке «Площадь Революции» — «Курская», пущенном в 1938 году.
Содержание
История
Станции «Маросейка» (изначально «Ильинские ворота») и следующая за ней «Покровские ворота» (также нереализованная) предусматривались на перегоне между станциями «Площадь Революции» и «Курская» первоначальным проектом линии[1], но в принятом Генеральном плане Москвы 1935 года не вошли в число объектов ближней перспективы в целях экономии и ускорения строительства линии по срокам.
Станция должна была располагаться под улицей Маросейка в её начале. Со станции были предусмотрены пересадки на станции «Китай-город» (в то время «Площадь Ногина») Калужско-Рижской и Таганско-Краснопресненской линий.
Название
Название «Хмельницкая» является проектным и до сих пор остаётся неизменным ввиду неактуальности вопроса её строительства. Выбрано ещё в советское время по предыдущему названию улицы Маросейка, которая до 1990 года именовалась улицей Богдана Хмельницкого.
В случае реализации ныне возможными названиями станции станут «Маросейка», «Ильинские Ворота», «Китай-город-3».
Строительство
В отличие от более современных проектов, задела под станцию как такового не существует — туннели по восточную сторону от «Площади Революции» спрямлены, но находятся на расстоянии менее чем 20 метров друг от друга. Изначальный проект, представленный в конце 1970-х годов (в момент строительства «Тверской» на уже существующем перегоне), предусматривал перестройку тоннелей и их удаление друг от друга для формирования центрального зала. По иным сведениям, станция должна была стать единственным в Москве «горизонтальным лифтом» в связи с усложнением гидрогеологической ситуации и возможными деформациями вышележащих грунтов при перестройке. Пересадочные устройства на станцию «Китай-город» проектировались с короткими коридорами и эскалаторами[2].
Современный проект, разработанный Метростроем в 2005 году, предусматривал открытие станции с боковыми платформами наподобие станции «Мякинино». При реализации такого проекта не пришлось бы менять расстояния между туннелями, тем не менее, сооружение станции заняло бы от трёх до пяти лет с полугодовым прекращением движения на перегоне, что сказалось бы на обслуживании пассажиропотока одного из центральных участков метрополитена.
Также возможно строительство этой станции без прекращения движения, если построить временные обходные тоннели около места предполагаемого её строительства. Однако это дорогостоящий проект и надо учитывать то, что недалеко проходят другие линии метро.
Как сообщил 19 марта 2008 года Департамент транспорта и связи Москвы, «осуществление такого проекта ранее 2020 года не ожидается»[3].
Строительство станции с прекращением движения было возможным с 1995 по 2003 год за счёт либо оборота поездов на изолированном участке Курская-Щёлковская, либо объединения данного участка с Люблинской линией (что требовало только строительства двух стрелок и второго соединительного тоннеля).К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2869 дней]
Станция под названием «Маросейка» фигурировала в фантастическом рассказе Владимира Васильева «Скромный гений подземки», изданном в сборнике «Мифы Мегаполиса».
Источники
- ↑ [metro.ru/map/1936/ Схемы линий / Картинки / Схемы и карты метро]
- ↑ Горьков А. [metro.ru/f/1/library/metrostroy/ms-1965-04.pdf Перспективы развития Московского метрополитена] // Метрострой. — 1965. — № 4. — С. 17.
- ↑ [news.metro.ru/gaev300107.html Интервью Дмитрия Гаева для радиостанции «Говорит Москва», 30 января 2007 года]
Напишите отзыв о статье "Хмельницкая (станция метро)"
Отрывок, характеризующий Хмельницкая (станция метро)
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
