Хнумхотеп I

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хнумхотеп
егип. ẖnmw-ḥtp
E10W9R4
X1 Q3

Хнум умиротворён»)
Номарх Махеджа и Менат-Хуфу
2-я треть XX века до н. э.
Монарх: Аменемхет I
Предшественник: Хети I
Преемник: Нахти I
 
Рождение: Элефантина
Место погребения: Бени-Хасан
(гробница BH14)
Мать: Бакет
Супруга: Сат-Ип
Дети: Нахти I, Бакет

Хнумхотеп I (егип. ẖnmw-ḥtp — «Хнум умиротворён») — номарх Менат-Хуфу и «великий предводитель» XVI верхнеегипетского нома Махедж во 2-я трети XX века до н. э. Был назначен на должность царём Аменемхетом I после пресечения местной династии номархов. «Возлюбленный номарх Менат-Хуфу, наследный князь, великий предводитель в номе Махедж, казначей царя Нижнего Египта, начальник Нехеба, распорядитель жрецов, друг единственный, сладостный действием, настоящий знакомый царя». Дед номарха Хнумхотепа II.





Политическая биография

Основным источником, повествующим о биографии Хнумхотепа I является относительно хорошо сохранившаяся автобиографическая надпись на восточной и северной стенах его гробницы в Бени-Хасане, датированная временем правления царя Аменемхета I[1].

Восхождение Хнумхотепа по карьерной лестнице, по-видимому, совпало с приходом к власти новой, XII династии. Основатель династии, Аменемхет I, занял египетский престол в результате пресечения или свержения XI династии, что, вероятно, сопровождалось определённой борьбой за власть. В этой борьбе одним из сподвижников Аменемхета был будущий номарх Хнумхотеп. В одной из надписей из его гробницы в Бени-Хасане говорится, что новому царю пришлось кого-то изгнать из Египта. Хнумхотеп присоединился к Аменемхету в его походе по Нилу во главе 20 кораблей, построенных из кедра, после чего Аменемхет «вытеснил его [врага] c обоих берегов земли негров… чтобы поразить обитателей южной окраины. [Войско] его многочисленное повергло землю чужеземную, пребывающую на обоих берегах, [причем там] установлен порядок [?]». Победоносный поход увенчался захватом богатой добычи и множества пленников: «те, которые были доставлены — её великие и малые, и те, которые были в качестве рабов…»[2][3][4].

Именно после этого Хнумхотеп I получил в управление стратегически важный город Менат-Хуфу. Аменемхет I лично прибыл для того чтобы утвердить Хнумхотепа I в должности «князя и начальника восточных стран», при этом царь установил границы его владений, «поставил южную границу, утвердил северную, как небо». Через некоторое время Хнумхотеп был назначен «великим предводителем» XVI нома Махедж после того как там пресеклась местная династия. Царь вновь установил границы нома Махедж, он «поставил пограничные столбы: на юге до нома Ермопольского, на севере — до нома Кинополь; он разделил великую реку пополам, воды, поля, деревья, пески до западных высот». По мнению ряда исследователей, назначение Хнумхотепа на должность номарха Махеджа произошло в 5 году правления царя Аменемхета I, то есть около 1971 года до н. э. (по хронологии Юргена фон Бекерата). Таким образом, Хнумхотеп сосредоточил в своих руках управление сразу двумя административными единицами — округом Менат-Хуфу и номом Махедж[5][6][7].

Хнумхотеп неоднократно участвовал в военных походах Аменемхета I, в частности, в войне с ливийскими племенами, обитавшими к западу от дельты Нила и постоянно угрожавшими плодородным районам северо-западного Египта. В гробнице Хнумхотепа сохранились изображения сцен битвы и пленных ливийцев, мужчин и женщин с маленькими детьми, приведённых номархом в качестве добычи из ливийского похода. Согласно биографической надписи Хнумхотепа, он принимал участие и в нубийских походах Аменемхета I[8][9].

После смерти Хнумхотепа I его титулы и должности унаследовал его сын Нахти I (Нахт I), полномочия которого были подтверждены новым царём Египта Сенусертом I. Тем не менее, должность «великого предводителя» нома Махедж, по всей видимости, вскоре перешла к другому семейству, к которому принадлежал номарх Амени. Некоторые исследователи (Морэ, Тураев) однако считают Амени старшим сыном Хнумхотепа I[7][10][5].

Титулатура

Хнумхотеп I обладал стандартной для номархов Среднего царства набором светских и религиозных титулов и почётных эпитетов:

  • «Наследный князь (егип. jry pʿt), номарх (егип. ḥȝty-ʿ), казначей царя Нижнего Египта (егип. ẖtmty-bjty
  • «Великий предводитель в номе Махедж в его совокупности» (егип. ḥry-tpʿȝ m Mȝ-ḥḏ mj-qd.f)
  • «Начальник Нехеба, распорядитель жрецов» (егип. ḥry-tp Nḫb)
  • «Друг единственный (егип. smr-wʿty), сладостный действием, настоящий знакомый царя»[11][12][13][14].

Происхождение и семья

О происхождении Хнумхотепа I, помимо того, что он был родом из Элефантины, ничего не известно. Сведения о его отце не сохранились, о его матери известно лишь её имя — Бакет. От имени жены Хнумхотепа в росписях его гробницы сохранилось лишь начало словосочетания «Сат-Ип…» — «Дочь …[?]». Под этим именем она и вошла в историю. Сат-Ип носила титулы «наследная княгиня», «жена номарха», «блаженная при Хатхор, владычице Неферус», «владычица трепета», «госпожа женщин всяких», «хозяйка дома»[15][16][17].

У Хнумхотепа I и Сат-Ип было двое детей: сын Нахти I, наследовавший отцу, и дочь Бакет, выданная замуж за Нехери I, сына Себеканха и наместника «Новых Городов». От брака Бакет и Нехери I родился будущий наследный князь Менат-Хуфу Хнумхотеп II[18][19].

Гробница

Гробница Хнумхотепа I, обозначенная № BH14, в знаменитом некрополе Бени-Хасан принадлежит к числу наиболее интересных для изучения бенихасанских захоронений. Гробница вырублена в одной из скал на восточном берегу Нила между современными городами эль-Минья и Маллави как часть погребального комплекса. Фасад усыпальницы не содержит каких-либо архитектурных украшений (колонн и т. п.), вход в гробницу вырублен прямо в известняковой скале с западной стороны. Собственно гробница состоит из одного прямоугольного помещения, вырубленного в породе мягкого белого известняка. Посреди гробницы, ближе к восточной стене, были установлены две колонны на круглых базах, увенчанные капителями в форме цветов лотоса (от этих колонн до нас дошли лишь базы и верхние части капителей). На колонны опирался архитрав, визуально разделявший гробницу на восточную и западную части. У южной и северной стен архитрав опирался на небольшие прямоугольные выступы, напоминающие пилястры. Потолок помещения гробницы был слегка изогнут, подобно арке[1][20].

В юго-западном и северо-западном углах гробницы находятся погребальные шахты, разграбленные ещё в древности. На западной стене к югу от входа вверху находится биографическая надпись Хнумхотепа I, внизу — существенно повреждённое изображение сцен плавания на кораблях. К северу от входа сохранились фрагменты изображений женских фигур и следы «ложной двери», сопровождаемой тремя стандартными жертвенными формулами. Росписи южной стены не сохранились. Росписи на северной стене структурированы в шесть горизонтальных поясов, три нижних из которых почти не сохранились. В центре западной части северной стены находится изображение стоящей номаршей четы, занимающее в высоту пять поясов снизу вверх. На уровне второго-третьего поясов перед Хнумхотепом изображён жертвенный стол с ритуальными дарами под ним. Вокруг номарха и его жены помещены изображения жрецов, совершающих жертвоприношения (четвёртый пояс), работников, давящих виноград (пятый пояс) и охотников в пустыне (шестой пояс). Над номаршей четой находится надпись с титулами и эпитетами Хнумхотепа. Фрески той части северной стены, что находится восточнее условного пилястра, практически не сохранились. Бóльшая часть изображений восточной стены также разрушена, однако здесь сохранились сцены осады крепости, шествия пленных ливийцев, борьбы и др.[21][22][23]

Гробница была наиболее подробно исследована и описана в четырёхтомнои издании Перси Ньюбери и Френсиса Гриффита, опубликованном в 18931900 годах[24].

Напишите отзыв о статье "Хнумхотеп I"

Примечания

Литература

  • Авдиев В. И. [annals.xlegio.ru/egipet/avdiev/vide1_2.htm Военная история древнего Египта]. — М.: Издательство «Советская наука», 1948. — Т. 1. — С. 69—89. — 240 с.
  • Горбачёва Ю. Г. [cyberleninka.ru/article/n/dekorativnoe-oformlenie-grobnitsy-hnumhotepa-i Декоративное оформление гробницы Хнумхотепа I] // Труды Исторического факультета Санкт-Петербургского университета. — СПб., 2013. — № 16. — С. 7—44.
  • Тураев Б. А. [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000044/st016.shtml Среднее царство] // История древнего Востока / Под редакцией Струве В. В. и Снегирёва И. Л. — 3-е стереотипное издание. — Л.: Соцэкгиз, 1936. — Т. 1. — С. 215—221.
  • Edward Brovarski [www.academia.edu/5630065/The_Hare_and_Oryx_Nomes_in_the_First_Intermediate_Period_and_Early_Middle_Kingdom The Hare and Oryx Nomes in the First Intermediate Period and Early Middle Kingdom] (англ.) // Egyptian Culture and Society (cahier № 38). — Conseil Suprême des Antiquités de l'Égypte, 2010. — Vol. 1. — P. 31—85. — ISBN 978-977-479-845-6.
  • James Henry Breasted. [archive.org/stream/BreastedJ.H.AncientRecordsEgyptAll5Vols1906/Breasted%2C%20J.H._Ancient%20Records%20Egypt%20all%205%20vols%20%281906%29#page/n249/mode/2up Ancient Records of Egypt]. — Chicago: The University of Chicago Press, 1906. — Vol. I. — P. 224—225.
  • Nathalie Favry. [books.google.ru/books?id=G2Fxp8OmShcC&pg=PR1&dq=%22S3+rnpwt+II%22&hl=ru&sa=X&ei=6i8HVYqWOsj5ywOxh4L4CA&ved=0CBwQ6AEwAA#v=onepage&q=%22S3%20rnpwt%20II%22&f=false Le nomarque sous le règne de Sésostris Ier]. — Paris: Presses de l'Université de Paris-Sorbonne (PUPS), 2004. — P. 59—60. — 431 p. — ISBN 2-84050-276-3.
  • Percy E. Newberry. [digi.ub.uni-heidelberg.de/diglit/newberry1893bd1/0005?sid=fb4e9675ed7f9ca151b37b7a3794ede4 Beni Hasan (Part I)] // Archaeological Survey of Egypt / Edited by Francis L. Griffith. — London: Egypt Exploration Society, 1893. — 85 p.
  • Percy E. Newberry. [digi.ub.uni-heidelberg.de/diglit/newberry1893bd2/0007?sid=5a6ab91dab6bebae5d3c2a87e68ddde9 Beni Hasan (Part II)] // Archaeological Survey of Egypt / Edited by Francis L. Griffith. — London: Egypt Exploration Society, 1893. — P. 7—9. — 87 p.
  • Toby Wilkinson. Lidé Starého Egypta. — Praha: Mladá Fronta, 2008. — S. 116—118. — 336 S. — ISBN 978-80-204-1819-7.


Отрывок, характеризующий Хнумхотеп I

Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.