Альбареда-и-Рамонеда, Хоакин Ансельмо Мария
Поделись знанием:
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
(перенаправлено с «Хоакин Ансельмо Мария Альбареда-и-Рамонеда»)
| Его Высокопреосвященство кардинал Хоакин Ансельмо Мария Альбареда-и-Рамонеда Joaquín Anselmo María Albareda y Ramoneda | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 19 марта 1962 года — 19 июля 1966 года | |||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | ||
| Предшественник: | Кардинал Доменико Тардини | ||
| Преемник: | Кардинал Перикле Феличи | ||
| Рождение: | 12 ноября 1892 Барселона, Испания | ||
| Смерть: | 19 июля 1966 (73 года) Барселона, Испания | ||
| Принятие священного сана: | 7 июля 1915 года | ||
| Принятие монашества: | 4 ноября 1908 года | ||
| Епископская хиротония: | 19 апреля 1962 года | ||
| Кардинал с: | 19 марта 1962 года | ||
Хоакин Ансельмо Мария Альбареда-и-Рамонеда (исп. Joaquín Anselmo María Albareda y Ramoneda; 12 ноября 1892, Барселона, Испания — 19 июля 1966, там же) — испанский куриальный кардинал, бенедиктинец. Префект Ватиканской Апостольской Библиотеки с 19 июня 1936 по 19 марта 1962. Титулярный аббат Санта-Мария де Риполл с 5 мая 1950. Титулярный архиепископ Джиссарии с 5 по 19 апреля 1962. Кардинал-дьякон с 19 марта 1962, с дьяконством S. Apollinare с 22 марта 1962.
Участвовал в работе Второго Ватиканского собора.
|
Это заготовка статьи о кардинале. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Альбареда-и-Рамонеда, Хоакин Ансельмо Мария"
Ссылки
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/balbareda.html Информация] (англ.)
Отрывок, характеризующий Альбареда-и-Рамонеда, Хоакин Ансельмо Мария
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
