Хобан, Рассел

Рассел Хобан

Рассел Конуэл Хобан (англ. Russell Conwell Hoban; 4 февраля 1925, Лансдейл, Пеннсильвания — 13 декабря 2011, Лондон) — англоамериканский писатель-фантаст.

Биография

Рассел Хобан родился в Пенсильвании в семье еврейских иммигрантов из Острога. Его отец, Абрам Хобан, был менеджером издающейся на идише ежедневной газеты Форвертс и директором актёрской гильдии бундистского рабочего объединения Арбетер Ринг в Филадельфии, а также постановщиком спектаклей еврейской и русской классики на идише, в которых принимал участие и его сын. Абрам Хобан умер в 1936 году, когда его сыну было 11 лет, и воспитанием Рассела и двух его сестёр (Таны, 1917—2002, впоследствии фотографа и иллюстратора, и Фриды, род. 1919) занималась мать, Джанет Диммерман. В 18-летнем возрасте Хобан был призван в действующую армию, служил на Филиппинах и в Италии, и во время воинской службы в 1944 году женился на Лилиан Эйберман, ставшей впоследствии детской писательницей.

Отрывок, характеризующий Хобан, Рассел

– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.