Хобарт, Роуз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роуз Хобарт
Rose Hobart

Студийная фотография 1930-х годов
Дата рождения:

1 мая 1906(1906-05-01)

Место рождения:

Нью-Йорк, США

Дата смерти:

29 августа 2000(2000-08-29) (94 года)

Место смерти:

Вудленд-Хиллз, США

Гражданство:

США США

Профессия:

актриса

Карьера:

1930—1971

Роуз Хобарт (англ. Rose Hobart, 1 мая 1906 — 29 августа 2000) — американская актриса.



Биография

Роуз родилась в Нью-Йорке 1 мая 1906 года Её отец был виолончелистом в Нью-Йоркском симфоническом оркестре. Актёрскую карьеру она начала в 15 лет на театральной сцене. Наиболее известной её театральной ролью стала Грация в постановке «Смерть берёт выходной» в 1929 году

В кино Роуз дебютировала в 1930 году Годом позже она, наряду с Фредриком Марчем и Мириам Хопкинс, снялась в фильме «Доктор Джекилл и мистер Хайд», где сыграла Мюриэль, невестку доктора Джекилла. В 1931 году Роуз снялась в фильме «Восточное Борнео», где её заметил художник-сюрреалист Джозеф Корнелл. Он был очарован актрисой и на основе этого фильма, предварительно вырезав из него все кадры, где не было Роуз, выкрасив негативы в синий цвет и при этом замедлив показ, создал в 1936 году свой собственный фильм под название «Роуз Хобарт».

Последний раз в кино Роуз снялась в 1949 году в фильме «Невеста мести». В 1950-х годах она попала в «Чёрный список» Голливуда и после чего на больших экранах она больше не появлялась. В 1960-е и в 1970-е годы Роуз снялась в небольших ролях в нескольких телевизионных сериалах.

В 1994 году Роуз опубликовала свою автобиографию «Устойчивое отклонение в фиксированную точку». 29 августа 2000 года в возрасте 94 лет Роуз Хобарт умерла в доме актёров в Вудленд-Хиллз, Калифорния.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Хобарт, Роуз"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Хобарт, Роуз

– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.