The Hobbit (игра, 2003)
Поделись знанием:
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
(перенаправлено с «Хоббит (игра)»)
См. также: The Hobbit (игра, 1982)
| The Hobbit | |
|---|---|
|
| |
| Разработчик | |
| Издатель | |
| Дата выпуска | |
| Версия |
1.3
|
| Жанр | |
| Платформы | |
| Игровой движок |
Собственный
|
| Режимы игры | |
| Системные требования |
Процессор 450 МГц, 32 МБ ОЗУ, видеокарта с 32 МБ ОЗУ, 1.5 ГБ свободного места на жёстком диске
|
Хоббит: Предыстория саги Властелин колец (англ. The Hobbit: The Prelude to The Lord of the Rings), или Хоббит (англ. The Hobbit) — компьютерная игра, выпущенная в 2003 году компанией Vivendi Universal. Это игра в жанре платформер, которая включает разнообразные головоломки и имеет схожую систему сражений с играми серии Legend of Zelda.
Содержание
Сюжет
Однажды к Бильбо Бэггинсу, который жил в стране под названием Шир, в городке Хоббитон, пришёл волшебник — Гэндальф. После недолгого разговора о приключениях, неожиданно для себя, Бильбо пригласил его на чай, а затем ушёл. Гэндальф, немного постояв под дверью, оставил на двери Торбы метку. На следующий день к Бильбо пришли тринадцать гномов во главе с Торином и Гэндальф. Они решили обсудить предстоящее путешествие. В то время как гномы и Гэндальф обсуждали своё путешествие, Бильбо сидел и слушал их ужасные истории про драконов и гоблинов. Из-за этого у него закружилась голова, и он упал в обморок. В обмороке Бильбо сражался со злыми гоблинами. Очнулся он в холодном поту, рядом стоял Гэндальф. Волшебник уговорил Бильбо отправиться вместе с гномами в поход к Одинокой горе. В этот же день Бильбо, взяв свою трость, пошёл на встречу с гномами в трактир «Зелёный дракон», по пути выполняя поручения жителей Шира. Путешествуя по Пустынным землям, гномы изголодались и замёрзли. В один из холодных и дождливых вечеров они увидели дым от огня и, не задумываясь, решили проверить, кто же разжёг костёр. Гномы послали Бильбо проверить местность, и, если всё безопасно, вернуться и рассказать об увиденном. Этот костёр, как оказалось, разожгли три тролля: Том, Берт и Вильям. После попытки кражи кошелька троллей, Бильбо с гномами попадает в западню — но появляется Гэндальф и спасает всех. Он ведёт их в Ривенделл к эльфам. Немного погостив у эльфов, компания пересекает кишащие гоблинами Мглистые горы. В одной из пещер где укрылись путники, на них нападает армия гоблинов и уводит в туннели. Гномам, с помощью Гэндальфа, удаётся сбежать от врагов, но, стукнувшись головой и потеряв сознание, Бильбо теряется в шахтах, где позже находит кольцо. С большим трудом ему удаётся выбраться оттуда, и он воссоединяется с группой. Вся компания добирается до Чернолесья, где становится жертвами пауков. Бильбо, с помощью кольца, удаётся спасти гномов от пауков, но они попадают к лесным эльфам. Освободив своих товарищей, Бильбо, верхом на бочках, добирается до Эсгарота, где группа обосновывается на несколько недель. Затем все отправляются к горе Эребор, к логову дракона Смога. Им удаётся победить Смога. В итоге компания попадает в крепость гномов и ищет Аркенстон. Там гномы встречают гоблинов которые держат в плену Беорна. Бильбо освобождает его, и он убивает командира гоблинов, после чего Бильбо возвращается в Шир.
Персонажи
- Бильбо Бэггинс - хоббит, главный персонаж в игре. На протяжении всей игры ему приходится исполнять различные задания, сражаясь с врагами и разгадывая головоломки.Из оружия у него есть посох, меч Жало, а также камни.
- Гэндальф - волшебник, который сопровождает гномов, а также дает различные полезные советы.
- Торин Дубощит - наследник Трона Короля под Горой, который затеял это опасное путешествие. В походе его сопровождали 12 гномов: Нори, Ори, Дори, Фили, Кили, Оин, Глоин, Бомбур, Бифур, Бофур, Балин и Двалин.
- Лучник Бард из Озёрного города - человек, который убил дракона Смога. Поручал Бильбо различные задания в городе и щедро вознаграждал его за их выполнение.
Враги
- Волки — существует два типа волков: обычные и магические. Обычные просто кусают, магические могут нанести удар энергетической волной (они пригибаются к земле для этой атаки).
- Плотоядные растения — атакуют, только если подойти близко. Их оружие — длинные острые челюсти, которыми они атакуют довольно быстро.
- Цветы смерти — стреляют горящими колючками, вблизи не атакуют.
- Земноводные двуноги — прыгающие зубастые твари, обитающие у водоёмов. Некоторые могут выпускать ядовитые газы.
- Броневолки — маленькие хищные создания, похожие на броненосцев и волков. Могут и атаковать и защищаться, выставляя под удары непробиваемый панцирь.
- Пещерные черви — живут в скалах и наносят урон только на некотором радиусе от нор, из которых появляются. Полностью из них не вылезают, и их появление может быть предугадано по облачкам пыли над норами.
- Гоблины-карлики — самые маленькие враги в игре, прыгучие создания с лягушачьими головами, вооружённые кирками. Быстро и резво прыгают и бегают, нападают группами.
- Летучие мыши — живут в пещерах и особой опасности не представляют, но могут выпустить в игрока небольшой огненный шар.
- Гоблины-рабочие — могут высоко скакать, но перемещаются всегда шагом. Вооружены кирками. Могут атаковать на расстоянии, бросая бомбы.
- Гоблины-мечники — более опасные и быстрые враги, в бою используют меч и щит, могут быстро бегать. Прямое попадание ударом в прыжке ломает щит. Гоблин начинает ставить блоки мечом, делает сальто влево-вправо.
- Гоблины-лучники — вооружены луками и стреляют обычными или горящими стрелами.
- Гоблины-шаманы — менее серьёзные противники, использующие жезлы, при помощи которых стремятся создать под игроком пылающее кольцо, наносящее урон. Могут перейти и в ближний бой.
- Пауки — в игре присутствует несколько видов этих врагов:
- чёрные — самые маленькие, просто кусают;
- зелёные ядовитые — кусают с впрыскиванием яда, отнимающем по полжизни каждую секунду;
- красные ядовитые — крупнее зелёных, их яд отнимает по одной жизни в секунду;
- тарантулы — большие коричневые пауки, не ядовитые, медленные;
- чёрные бронированные пауки — самые большие и хорошо защищённые.
- Каменные гиганты — бросают в игрока огромные валуны. Близкого контакта с ними не будет.
- Скелеты-мечники — опасные противники, атакуют быстро, но сами двигаются очень медленно. Прямое попадание ударом в прыжке ломает щит.
- Скелеты-лучники — аналог гоблинов-лучников.
- Скелеты-шаманы — могут использовать меч, на расстоянии атакуют потоками чёрной энергии в виде сгустка, попадающего в землю и взрывающегося через секунду.
- Эльфы (на локации "Бегство в бочках) - вред не наносят, а если увидят - Game Over. Союзники в первой и последней локации.
- Воры (на локации "Тёплый прием") - работают как эльфы.
Боссы
- Первый босс в игре появляется на уровне Пещера троллей. Это огромный броневолк, которого можно победить, если три точных раза нанести удар в его мягкое брюхо. Сделать это можно, только если уничтожить его слуг - маленьких броневолков.
- Второй босс встречается на уровне Пауки и Мухи. По мере продвижения по уровню, Бильбо открывает склеп, в котором спит ужасный мертвец. Он может вызывать мертвецов-лучников и мечников. Убить его можно если нанести много ударов с помощью Жала.
- Третий, четвёртый и пятый боссы появляются на том же уровне. Это три огромных паучихи: чёрная - самая маленькая паучиха, неядовита, но кусает сильно. Уничтожается, если нанести несколько ударов мечом; зелёная - более крупная, ядовита, убить можно только пылающими камнями; красная - самая большая и опасная паучиха, ядовита, причем при укусе яд отнимает огромное количество жизней. Убить можно, если кидать в неё замораживающими камнями, а потом наносить удар мечом.
Уровни
- Сон Бильбо: Бильбо засыпает и во сне он в Битве Пяти Воинств. Бильбо неуязвим на этом уровне.
- Неожиданные гости: Бильбо отправляется в таверну «Зелёный дракон», но сначала он должен выполнить задание Бомбура и делать разные рабочие задания для хоббитов Шира. Этот уровень позволяет игрокам привыкнуть к игре. Враги на уровне отсутствуют.
- Жареная баранина: Бильбо отправляется расследовать свет огня.
- Пещера Троллей: Бильбо должен изучить пещеры троллей и найти ключ. На этом уровне он найдёт меч Жало.
- Над горой и под горой: Бильбо падает в пропасть при поиске сухих дров для костра и пытается вернуться к гномам.
- Загадки в темноте: Бильбо теряется и должен найти путь через огромные шахты гоблинов, исправить сломанный подъемник чтобы освободить гнома Бофура, взятого гоблинами в плен.
- Пауки и мухи: Бильбо снова теряется и должен найти гномов, а также спасти их от пауков.
- Бегство в бочках: Эльфы схватили гномов и Бильбо должен найти способ, чтобы спасти их, а также путь к бегству, избегая при этом эльфов.
- Теплый прием: Гномы и Бильбо попадают в Озёрный город. Бильбо выполняет множество миссий по городу, включая истребление группы воров и гоблинов из города.
- Уязвимое место: Бильбо должен украсть золотую чашу у дракона Смога, не разбудив его, затем найти брешь в его бронированной шкуре.
- Тучи собираются: Бильбо должен найти Аркенстон для Торина. Чтобы это сделать ему придётся запустить все механизмы королевства и выковать ключ от Сокровищницы.
- Гроза разразилась: Этот уровень - Битва пяти армий. Бильбо должен бороться и проложить себе дорогу через битву и доставить сообщение для Барда, сказав, что гоблины идут на него с тыла, потому что Бард не знает об этом. Кроме того, он встречается с Корвином, Лианой, и Беорном, которым он должен помочь.
Напишите отзыв о статье "The Hobbit (игра, 2003)"
Отрывок, характеризующий The Hobbit (игра, 2003)
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
