Хобное (Калинковичский район)
Деревня
Показать/скрыть карты
|
Хобное (белор. Хобнае) — деревня в Великоавтюковском сельсовете Калинковичского района Гомельской области Беларуси.
Поблизости есть торфяные месторождения.
Содержание
География
Расположение
В 40 км на восток от Калинкович, 19 км от железнодорожной станции Нахов (на линии Гомель — Лунинец), 119 км от Гомеля.
Гидрография
На востоке мелиоративный канал, соединённый с рекой Турья.
Транспортная сеть
Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Гомель — Лунинец. Планировка состоит из прямолинейной, близкой к широтной ориентации улицы, к которой с севера присоединяются одна и с юга 2 короткие улицы. Застройка деревянная, двусторонняя усадебного типа.
История
По письменным источникам известна с XVI века как деревня в Речицком повете Минского воеводства Великого княжества Литовского. Под 1566 год обозначена в материалах о границах новых уездов ВКЛ, созданных по административной реформе 1565-66 годов. Владелица деревни Б. Лощина (из рода Юдицких) 18 марта 1674 года своей записью в Мозырском суде передала часть своих владений, в том числе село Хобное, иезуитам. В 1834 году владение Аскерко. Дворянин Моравский владел здесь в 1876 году 1954 десятинами земли. Согласно переписи 1897 года действовали Иоаннобогословская церковь, церковно-приходская школа (открыта в 1889 году), хлебозапасный магазин, трактир. Рядом находился фольварк. В 1908 году в Автюкевичской волости Речицкого уезда Минской губернии.
С 8 декабря 1926 года центр Хобненского сельсовета Юровичского, с 8 июля 1931 года Хойникского, с 20 февраля 1938 года Василевичского, с 16 сентября 1959 года Калинковичского районов Речицкого, с 9 июня 1927 года Мозырского (до 26 июля 1930 года и с 21 июня 1935 года по 20 февраля 1938 года) округа, с 20 февраля 1938 года Полесской, с 8 января 1934 года Гомельской областей.
В 1930 году создан колхоз «Борец». Во время Великой Отечественной войны в июне 1943 года оккупанты полностью сожгли деревню и убили 39 жителей. В боях за деревню и окрестности погибли 36 советских солдат и партизан (похоронены в братской могиле). На фронтах и в партизанской борьбе погибли 182 жителей, память о них в 1975 году около клуба установлены 2 стелы и 15 надгробных плит с именами павших. Согласно переписи 1959 года центр колхоза «Заря». Расположены лесничество, швейная мастерская, средняя школа, клуб, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт, ветеринарный участок, отделение связи, магазин, детский сад. До 31 декабря 2009 года центр Хобненского сельсовета[1].
Население
Численность
- 2004 год — 168 хозяйств, 372 жителя.
Динамика
- 1834 год — 46 дворов.
- 1885 год — 58 дворов, 400 жителей.
- 1897 год — 588 жителей; в фольварке 4 двора, 48 жителей (согласно переписи).
- 1908 год — 144 двора.
- 1930 год — 950 жителей.
- 1940 год — 205 дворов, 710 жителей.
- 1959 год — 868 жителей (согласно переписи).
- 2004 год — 168 хозяйств, 372 жителя.
См. также
Напишите отзыв о статье "Хобное (Калинковичский район)"
Примечания
- ↑ [www.pravo.by/pdf/2009-309/2009-309(003-022).pdf Решение Гомельского облсовета депутатов от 1 декабря 2009 г. № 281 «Об изменении административно-территориального устройства Калинковичского района Гомельской области»]
Литература
- Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Хобное (Калинковичский район)
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
