Ходжаев, Низаметдин Исаметдинович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ходжаев, Низаметдин»)
Перейти к: навигация, поиск

Низаметдин Исаметдинович Ходжаев (1885 — 1942) — узбекский большевик, активный участник установления Советской власти в Туркестане.



Биография

Совместно с М. Миршараповым возглавлял «старогородскую дружину» узбеков-коммунистов Ташкента, оказавшую основную помощь защитникам Советской власти в Ташкенте во время мятежа Осипова в январе 1919 года [1].

Член ЦК коммунистической партии Туркестана, один из руководителей Мусбюро, с осени 1919 — глава ревкома Ферганской области.

Обвинялся рядом коммунистов в поддержке Кокандской автономии. Выступал за проведение мирных переговоров с басмачами, участие басмаческих курбаши в политической жизни советского Туркестана в обмен на отказ от вооружённой борьбы. Являлся одним из основных переговорщиков с авторитетным курбаши Мадамин-беком, завершившихся переходом последнего на сторону большевиков. Кроме того, по мнению Ходжаева, Советская власть должна была восстановить шариатские суды и отменить реквизиции зерна.

Первый представитель Средазбюро в Хорезмской народной советской республике.

Память

Напишите отзыв о статье "Ходжаев, Низаметдин Исаметдинович"

Примечания

  1. [www.ferghana.ru/article.php?id=5734 Узбекистан: Волна предъюбилейного новодела накрыла и ворота Ташкентской крепости]



Отрывок, характеризующий Ходжаев, Низаметдин Исаметдинович

И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.