Ходжсон, Уильям

Уильям Ходжсон
William Hope Hodgson
Дата рождения:	15 ноября 1877(1877-11-15)
Место рождения:	Блэкмор-Энд, Великобритания
Дата смерти:	19 апреля 1918(1918-04-19) (40 лет)
Место смерти:	Ипр, Бельгия
Гражданство:	Великобритания Великобритания
Род деятельности:	прозаик
Направление:	фантастика, детективы
Язык произведений:	Английский
Дебют:	«Богиня смерти»
Цитаты в Викицитатнике

Уи́льям Хо́джсон (англ. William Hope Hodgson, 15 ноября 1877, Блэкмор-Энд, Эссекс — 19 апреля 1918, Ипр) — английский писатель.

Биография

Сын англиканского священника, второй из 12 детей, трое из которых умерли в младенчестве (тема, которая потом не раз возникала в прозе писателя). Отец многократно менял приходы, семья путешествовала с ним по всей стране. Уильям мечтал стать моряком и даже в 1885 году убежал из дома, но был возвращен, и отец пообещал ему, что он будет учиться на юнгу. Вскоре отец умер, семья без него обеднела. Уильям два года проучился на моряка торгового флота в Ливерпуле, получил диплом и несколько лет проплавал. В 1899 покинул флот, открыл частную школу физической культуры, которая действовала до 1904 года, выступал как культурист.

В ходе Первой мировой войны был в 1915 призван в артиллерию и через несколько лет убит снарядом в бою под Ипром.

Творчество

C 1901 года начал публиковать в прессе статьи о физической культуре, а затем фантастические и детективные рассказы с элементами оккультизма (первый — «Богиня смерти», 1904), в 1905 году выпустил первую книгу. Его фантастическим романом «Дом в пограничье» (1908) восхищался Лавкрафт. В 1909 году появился роман ужасов Ходжсона «Призраки-пираты», в 1912 — «Ночная земля». Создал сквозного персонажа, охотника за призраками [en.wikipedia.org/wiki/Carnacki#.22The_Whistling_Room.22 Томаса Карнацки], предвосхитившего героев Жана Рэ и Сибери Квинна; новеллы с его участием («Свистящая комната») Альфред Хичкок включал впоследствии в свои сборники фантастической хоррор-новеллистики.

Наследие

В последние десятилетия романы и новеллы Ходжсона не раз переизданы в Великобритании и США, а в 2013-2015 гг. были изданы и в России, переведены на многие языки мира, включая японский. Фильм Матанго (Нападение людей-грибов, 1963) по новелле Ходжсона Голос в ночи снял японский режиссёр Исиро Хонда.

Публикации последних лет

• Out of the Storm: Uncollected Fantasies (1975)
• The Haunted «Pampero» (1992)
• Terrors of the Sea (Unpublished and Uncollected Fantasies) (1996)
• The Boats of the «Glen Carrig» and Other Nautical Adventures: The Collected Fiction of William Hope Hodgson Volume 1 (2004)
• The House on the Borderland and Other Mysterious Places: The Collected Fiction of William Hope Hodgson Volume 2 (2004)
• The Ghost Pirates and Other Revenants of the Sea: The Collected Fiction of William Hope Hodgson Volume 3 (2005)
• The Night Land and Other Romances: The Collected Fiction of William Hope Hodgson Volume 4 (2005)
• Adrift on The Haunted Seas: The Best Short Stories of William Hope Hodgson (2005)
• The Lost Poetry of William Hope Hodgson (2005)
• The Wandering Soul: Glimpses of a Life: A Compendium of Rare and Unpublished Works (2005)
• The Dream of X and Other Fantastic Visions: The Collected Fiction of William Hope Hodgson Volume 5 (2009)

Ссылки

• [alangullette.com/lit/hodgson/ Сайт, посвященный писателю]  (англ.)
• [williamhopehodgson.wifeo.com/ Сайт, посвященный писателю]  (фр.)
• [www.thenightland.co.uk/nightbiblio.html Библиография]  (англ.)
• [www.gloubik.info/livres/hodgson/hodgson.htm Биография и иллюстрированная библиография]  (фр.)
• [ebooks.adelaide.edu.au/h/hodgson/william_hope/ Книги on line]
• Уильям Ходжсон (англ.) на сайте Internet Movie Database

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Ходжсон, Уильям

Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.