Ходзёдзюцу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ходзёдзюцу
捕縄術

Искусство связывания
Название боевого искусства (БИ):

Ходзёдзюцу

Другие названия:

Навадзюцу

Дата основания:

Точно не установлена

Страна:

Япония Япония

Основатель:

Неизвестен

Производные БИ:

 • Иттацу-рю
 • Такэноути-рю
 • Ходзан-рю
 • Тацуми-рю

Ходзёдзюцу (яп. 捕縄術 ходзё:дзюцу)[1] или навадзюцу (яп. 縄術) — традиционное японское искусство связывания при помощи верёвки. Применялось на поле боя для захвата и конвоирования пленных, а в мирное время — при аресте преступников.

В практике боевых искусств, ходзёдзюцу крайне редко выступало в качестве единственной изучаемой дисциплины, однако его можно было встретить как одну из частей учебной программы различных комплексных школ будо, зачастую в качестве углубленного изучения принципов и техник дзюдзюцу.





История

С середины 1500-х и в конце 1800-х годов существовало более 150 школ ходзёдзюцу, каждая из которых обладала собственным набором инструментов и техник[2].

Каждого человека надо было связать с учётом его телосложения, социального статуса, особенностей одежды, профессиональных навыков. Поэтому были разработаны специальные приёмы связывания для придворных аристократов, самураев, крестьян, торговцев, ремесленников, монахов, нищих и т. д. Кроме того, были учтены различия анатомического строения мужчин и женщин[3].

Для связывания применялись специальные шнуры различной длины и толщины. Более короткий и толстый шнур, использовавшийся для первоначального связывания, назывался хаянава (яп. 早縄, «быстрая веревка»)[4][5]. Им просто и быстро скручивали сопротивляющуюся жертву. Затем, когда противник уже был обездвижен, использовалась хоннава (яп. 本縄, «основная веревка»), которая была на пару метров длиннее и тоньше (чем тоньше веревка, тем труднее развязать узел)[5][6]. Подготовленный надлежащим образом самурай мог связать свою жертву с поразительной скоростью и эффективностью.

Технику ходзёдзюцу изучали практически во всех школах дзюдзюцу. Древнейшей школой, канонизировавшей её, считается Такэноути-рю[7]. Ходзёдзюцу нашло применение и в современной полиции. Главную роль в этом сыграл Симидзу Такадзи, работавший в полицейской технической комиссии и выступивший с инициативой приспособить некоторые традиционные приёмы для нужд полиции.

В 1931 году Симидзу стал инструктором токийской полиции по ходзёдзюцу и организовал обучение этой технике всех патрульных полицейских. Специальные исследования, проведенные самим Симидзу в послевоенные годы, принесли некоторые изменения в классические методы ходзёдзюцу, сделав их более пригодными в современных условиях[8][9][10].

Основу современного полицейского ходзёдзюцу составляет техника школы Иттацу-рю. Используются семь базовых приёмов: три техники связывания спереди и четыре сзади. Различные методы обеспечивают различную степень контроля над противником. Например, существуют методы, ограничивающие движение рук, не лишая их полной подвижности; позволяющие медленно ходить, но не бегать; способы полного обездвиживания. Одни узлы причиняют связанному боль, если он пытается бежать, а другие при попытке бегства ведут к потере сознания.

См. также

Напишите отзыв о статье "Ходзёдзюцу"

Примечания

  1. Институт Дальнего Востока (Академия наук СССР). [books.google.com/books?id=4IAMAQAAMAAJ Проблемы Дальнего Востока]. — Институт Дальнего Востока АН СССР, 1990. — С. 158.
  2. Nawa Yumio. An Illustrated Encyclopedia for Historical Studies: Constables' Tools. — Токио: Shinjinbutsu Orai-sha, 1965.
  3. Richard Cleaver, Nawa Yumio. [japaneseropeart.com/RopeArt/Hojojutsu/hojo_cleaver.html Hojojutsu] (англ.). Japanese Rope Art (1999). Проверено 15 апреля 2014.
  4. Игути Мацуносукэ. Хаянава, каппо, кэмпо кёхан-дзукай. — 1887. — 110 с.
  5. 1 2 [digilander.libero.it/loneronin/hojojutsu/hojojutsu.htm LoneRonin - Hojojutsu] (англ.). Lone Ronin. Проверено 15 апреля 2014.
  6. [www.jaderope.co.uk/rope-history-tradition/ Key points concerning ropes traditionally used in Hojojutsu: History and Tradition] (англ.). Jade Rope. Проверено 15 апреля 2014.
  7. David C. Falcaro. Sogobujutsu. — iUniverse, 2012. — С. 269. — 484 с. — ISBN 9781475936346.
  8. [scottishjujitsu.com/sidebar-style/sample-page-2-2/ Art or Style: Hojo Jutsu – The Japanese art of Roping and Binding] (англ.). Scottish JuJitsu Association. Проверено 15 апреля 2014.
  9. [ejmas.com/jnc/jncart_taylor_0900.htm A Brief History of ZNKR Jodo] (англ.). Journal of Non-lethal Combatives (сентябрь, 2000). Проверено 15 апреля 2014.
  10. Robert HILL. [books.google.ru/books?id=1Ze0-x2ROuQC&pg=PT40&lpg=PT40&dq=takenouchi+ryu+hojojutsu#v=onepage&q=takenouchi%20ryu%20hojojutsu&f=false World of Martial Arts !]. — Lulu.com, 2010. — С. 40. — 139 с. — ISBN 9780557016631.

Литература

  • Нава Юмио. Дзиттэ ходзё: дзитэн [Энциклопедический словарь по дзиттэ и ходзё:]. — 1996.
  • Donn F. Draeger. Classical Bujutsu. — Weatherhill, 1973. — Т. 1. — 109 с. — (The Martial arts and ways of Japan). — ISBN 9780834802339.
  • Hiro Mizukoshi. Torinawajutsu (Hojojutsu). — Airyūdo, 2005.
  • Martin A. Torunsky. Hojo Jutsu: Fesselungstechniken in der japanischen Kampfkunst. — BoD – Books on Demand, 2012. — 164 с. — ISBN 9783842377851.
  • Richard Cleaver, Nawa Yumio [japaneseropeart.com/RopeArt/Hojojutsu/hojo_cleaver.html Hojojutsu]. — 1999.

Отрывок, характеризующий Ходзёдзюцу

– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.