Хозяйственное право

Хозяйственное право — комплексная отрасль права, нормы которой регулируют общественные отношения, возникающие в процессе осуществления предпринимательской деятельности. Отрасль находится на стыке гражданского и налогового права.

Термин «Хозяйственное право» применялся как единый во времена СССР, в настоящий момент нередко данная отрасль правового регулирования, особенно в Российской Федерации, именуется как Предпринимательское право.

В 1920-50-х годах в СССР предпринимались попытки принятия Хозяйственного кодекса, который бы действовал наряду с Гражданским кодексом.

Данное направление кодификации реализовано на Украине, где в 2003 году был принят и вступил в силу с 1 января 2004 года Хозяйственный кодекс Украины.

В Российской Федерации продолжается разработка Предпринимательского кодекса.

Развитие хозяйственного права в советский период

В системе советского права наиболее остро стоял вопрос о единстве и дифференциации правового регулирования имущественных отношений. Основные споры велись между представителями хозяйственно-правовой и цивилистической концепций. Суть первой заключалась в регулировании единой отраслью хозяйственного права отношений по осуществлению хозяйственной деятельности (отношений по горизонтали между юридически равноправными товаропроизводителями) и отношений по руководству этой деятельностью (отношений по вертикали между органами государственной власти и товаропроизводителями).

С 1921 г. на факультете советского права МГУ было начато преподавание хозяйственного права наряду с гражданским, трудовым и римским частным правом, а в 1925 году было создано хозяйственно-правовое отделение. Хозяйственно — правовое отделение готовило юрисконсультов для хозяйственных предприятий. На всех отделениях курс хозяйственного права читал известнейший юрист того времени, профессор И. С. Перетерский.

Огромный вклад в становление советского Хозяйственного права внесли В. А. Краснокутский, И. Б. Новицкий, П. И. Стучка, М. М. Агарков, А. Г. Гойхбарг, Д. И. Курский. Благодаря их усилиям в 20-е годы были приняты Гражданский и Земельный кодексы, разработаны проекты Хозяйственного, Торгового, Промышленного, Кооперативного кодексов.

Появление и столь бурное развитие Хозяйственного права связывали со смешанным характером советской экономики и индустриализацией гражданского права (Л. Таль), необходимостью исследовать «реальное взаимодействие экономики и права» (М. Агарков). Были и другие позиции сформированные впоследствии Г. К. Гинсом: «В отличие от гражданского права, которое основано на сознании личной свободы, хозяйственное право опирается на сознательную солидарность, необходимость соглашения и соподчинения». Идея Хозяйственного права во многом перекликалось с социалистической психологией и идеей общего блага.

Большой вклад в развитие дискуссии о сферах регулирования Гражданского и Хозяйственного права внес профессор юридического факультета Московского Университета А. В. Карасс в трудах «Правовые формы организации государственной промышленности в условиях новой экономической политики» (1923), «Советское промышленное право» (1925), «Государственные предприятия и учреждения», «Аренда государственных предприятий» и другие.

Объективными предпосылками возникновения советского Хозяйственного права (как отрасли и науки) в 20-е годы явились укрепление социалистического сектора экономики и укрепление плановых начал в народном хозяйстве страны. Правоведы, исследовавшие проблемы в области Хозяйственного права, стремились создать некий компромисс публичного и частного права, приспособленный к новым экономическим условиям. Острые дискуссии разгорелись по вопросам о сущности и пределах Хозяйственного права, о его отличии от смежных отраслей права и т. д.

Одним из основополагающих трудов того времени в области Хозяйственного права стало «Советское хозяйственное право» профессора В. Н. Шретера. Данный научный труд был посвящён проблеме научной систематики советского Хозяйственного права как комплексной отрасли права, где весь законодательный материал, за исключением Гражданского Кодекса, распылен в массе отдельных постановлений. Также следует отметить труд «Методические разработки по хозяйственному праву» (1925) Ф. И. Вольфсона.

Развитие науки и возрождение преподавания Хозяйственного права связано с принятым в 1964 году постановлением ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию юридической науки и улучшению юридического образования в стране». На юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова Хозяйственное право читалось на IV курсе дневного отделения, V курсе вечернего отделения для студентов всех специализаций с 1966 учебного года в рамках кафедры Гражданского права.

Первый учебник по Хозяйственному праву, после его возрождения в учебных планах юридических факультетов и вузов был подготовлен авторским коллективом под руководством доктора юридических наук, профессора В. В. Лаптева («Хозяйственное право». М., Юридическая литература, 1967 г.). Во втором издании этого учебника вышедшем в 1970 году в том же издательстве в качестве автора принимал участие, читавший лекции по Хозяйственному праву на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор Корнеев С. М.

В 1975 году Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР принимают постановление «О мерах по дальнейшему совершенствованию хозяйственного законодательства». Признание Хозяйственного права самостоятельной отраслью советского права было построено на том, что им регулировались социалистические хозяйственные отношения, но не все, а только возникающие в процессе осуществления экономической деятельности или руководства ею, и не в полном объёме, а лишь в меру участия на обеих сторонах социалистических хозорганов (предприятий, организаций, органов управления, планирования и т. д.).

Окончательное выражение концепция Хозяйственного права получила в подготовленном и изданном авторским коллективом кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова и кафедры гражданского права Свердловского юридического института учебном пособии «Хозяйственное право», под редакцией доктора юридических наук, профессора В. П. Грибанова и заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора О. А. Красавчикова с грифом Министерства высшего и среднего специального образования СССР в качестве учебного пособия для студентов вузов, обучающихся по специальности «Правоведение». В нём отмечалось, что хозяйственное законодательство можно признать комплексным образованием, являющимся внешним проявлением, формой сложного взаимодействия норм различных отраслей социалистического права в регулировании разных сторон хозяйственной деятельности.

Наиболее видным критиком «теории хозяйственного права» был О. С. Иоффе.

Современное хозяйственное право

Современное хозяйственное право рассматривается как самостоятельная отрасль права, определяющая правовые основы хозяйствования и регулирующая отношения, возникающие в процессе организации и осуществления хозяйственной деятельности, связанной с изготовлением и реализацией продукции, выполнением работ и оказанием услуг для удовлетворения потребностей отдельных потребителей и общественных нужд. Нормативной основой хозяйственного права является хозяйственное законодательство.

При этом хозяйственная деятельность как предмет регулирования хозяйственного права выделяется своей сложностью, многоэтапностью, профессиональным и систематическим характером, отличающим эту деятельность от потребительских отношений, где всецело действуют нормы гражданского права.

Концепция хозяйственного права основана на согласовании частно-правовых (горизонтальных) и публично-правовых (вертикальных) отношений в сфере хозяйствования, что предполагает формирование соответствующих правовых норм на основе сочетания рыночного саморегулирования экономических отношений и государственного регулирования макроэкономических процессов.

Считается, что вне такого согласования частно-правовые и публично-правовые отношения в сфере хозяйствования развиваются разнонаправленно, противоречат друг другу, сдерживая развитие экономических отношений и создавая коллизии в их правовом регулировании.

Хозяйственное право позволяет охватить единством регулирования не только коммерческие, но и некоммерческие отношения в сфере хозяйствования. Это позволяет говорить о большей инструментальной ценности концепции хозяйственного права, чем концепции предпринимательского права.

В Российской Федерации позиции сторонников концепции хозяйственного права не так сильны, как на Украине, где принят и действует самостоятельный Хозяйственный кодекс. Среди современных российских юристов-хозяйственников выделяются В. С. Мартемьянов, В. В. Лаптев, И. В. Дойников, И. В. Ершова, О. М. Олейник и др.

Видные украинские юристы-хозяйственники В. К. Мамутов, Г. Л. Знаменский, Г. В. Пронская, В. С. Щербина, И. Г. Побирченко, В. Н. Гайворонский, О. П. Подцерковный и другие сыграли решающую роль в обосновании отраслевой самостоятельности хозяйственного права.

В ведущих украинских высших учебных заведениях, готовящих юристов, функционируют кафедры хозяйственного права: в Киевском Национальном университете им. Т. Шевченко, Национальном университете «Одесская юридическая академия», Национальном университете «Юридическая академия имени Ярослава Мудрого», Донецком национальном университете и т. д.

По специальности 12.00.04 «хозяйственное право; хозяйственно-процессуальное право» на Украине осуществляется защита кандидатских и докторских диссертаций.

Ссылки

• [kommercheskoe-pravo-edu.blogspot.com Сайт «Учебно-методический комплекс по коммерческому праву»]

Отрывок, характеризующий Хозяйственное право

– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.