Хойл, Фред

Фред Хойл
Fred Hoyle
Дата рождения:	24 июня 1915(1915-06-24)
Место рождения:	Gilstead, Великобритания
Дата смерти:	20 августа 2001(2001-08-20) (86 лет)
Место смерти:	Борнмут, Великобритания
Страна:	Великобритания Великобритания
Научная сфера:	астрономия
Альма-матер:	Кембриджский Университет
Научный руководитель:	Рудольф Пайерлс en:Maurice Pryce Поль Дирак
Известен как:	автор термина Большой взрыв соавтор теории стационарной Вселенной
Награды и премии:

Сэр Фред Хойл (англ. Sir Fred Hoyle; 24 июня 1915 — 20 августа 2001) — известный британский астроном и космолог, автор нескольких научно-фантастических романов.

Биография

Фред Хойл родился 24 июня 1915 года в городке Бингли в Йоркшире.

С детства увлекался астрономией, окончил Кембриджский университет с дипломом по математике и теоретической физике и затем работал в нём вместе с Рудольфом Пайерлсом и Полем Дираком.

В конце 1930-х годов работал над теорией эволюции звёзд с Реймондом Литтлтоном. Во время Второй мировой войны работал в Британском Адмиралтействе над созданием противорадарных систем. Преподавал астрономию в Кембридже, Калифорнийском технологическом институте и Корнелльском университете, работал в Паломарской обсерватории и обсерватории Маунт Вилсон. Вместе с Мартином Шварцшильдом разработал теорию эволюции «красных гигантов». Теоретически предсказал, впоследствии экспериментально подтверждённое, явление ядерного резонанса в углероде-12.

В 1948 году вместе Германном Бонди и Томасом Голдом разработал стационарную модель Вселенной, которая постулирует независимость процессов появления материи и расширения Вселенной. Считается, что именно Хойл впервые употребил быстро ставший расхожим термин «Большой Взрыв», обозначив им модель, альтернативную его собственной. Он также являлся убежденным сторонником теории «панспермии» (распространения жизни во Вселенной через органические «споры», переносимые через межзвездное пространство).

Был президентом Королевского астрономического общества.

За вклад в науку в 1972 году возведён в рыцарское достоинство Соединённого Королевства.

Сэр Фред Хойл скончался 20 августа 2001 года на 87-м году жизни в Борнмуте, графство Дорсет.

Литературные произведения

Помимо более чем двадцати научных и научно-популярных книг, Фред Хойл написал также несколько научно-фантастических романов — «Чёрное облако» («The Black Cloud», 1957), «Оссианский бег» («Ossian’s Ride», 1958), «Первого октября будет поздно» («October the First Is Too Late», 1966), «Комета Галлея» («Comet Halley», 1985). В 1962 году вышла написанная им совместно с Джоном Эллиотом новеллизация телесериала «A for Andromeda», изданная на русском языке под названием «Андромеда» в серии «Зарубежная фантастика» в 1966 году. Несколько романов — «Пятая планета» («Fifth Planet», 1963), «Семь ступеней к Солнцу» («Seven Steps to the Sun», 1970), «В глубины космоса» («Into Deepest Space», 1974) и другие — написаны им в соавторстве с сыном Джеффри Хойлом. В 1967 году был также издан его сборник «Элемент 79» («Element 79»).

Награды

• Медаль и премия Гутри (1960)
• Мессенджеровские лекции (1960)
• Премия памяти Рихтмайера (1964)
• Мемориальные лекции Вейцмана (1964)
• Бейкеровская лекция (1968)
• Премия Калинги от ЮНЕСКО за популяризацию науки (1968)
• Золотая медаль Королевского астрономического общества (1968)
• Лекция Карла Янского (1969)
• Кельвиновская лекция (1970)
• медаль Кэтрин Брюс Тихоокеанского астрономического общества (1970)
• Премия Генри Норриса Рассела (1971)
• Королевская медаль Лондонского королевского общества (1974)
• Медаль Карла Шварцшильда (1992)
• Премия Бальцана (1994)
• Премия Крафорда Шведской академии наук «За пионерский вклад в исследование звездной эволюции и ядерных процессов в звездах» (1997).

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Мацарский В. Сэр Фред Хойл и драма идей, РХД, М.-Ижевск, 2015, ISBN 978-5-93972-994-9

Ссылки

• [schools.keldysh.ru/sch1216/materials/sun_sys_do/Personalia/Hoyle/hoyle.htm Сурдин В. Миры Фреда Хойла] // «Знание-сила», № 2, 2003. — С. 28-35.
• [www.lib.ru/INOFANT/HOJL/ Хойл, Фред] в библиотеке Максима Мошкова
• С Нарликаром и Викрамасингом, The extragalactic universe: an alternative view, Nature 346:807-812, 30 August 1990.
• С Бербиджем и Нарликаром A Different Approach to Cosmology, Cambridge University Press 2000, ISBN 0-521-66223-0

Отрывок, характеризующий Хойл, Фред

– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.