Хокон VII

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хокон VII
Haakon VII<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

Король Норвегии
25 ноября 1905 — 21 сентября 1957
Коронация: 22 июня 1906
Предшественник: Оскар II
Преемник: Улаф V
 
Рождение: 3 августа 1872(1872-08-03)
Смерть: 21 сентября 1957(1957-09-21) (85 лет)
Род: Глюксбурги
Отец: Фредерик VIII
Мать: Луиза Бернадот
Супруга: Мод Виндзор
 
Монограмма:
 
Награды:

Хокон VII (норв. Haakon VII, 3 августа 1872, дворец Шарлоттенлунд, близ Копенгагена, Дания — 21 сентября 1957, Осло) — король Норвегии с 25 ноября 1905 (коронация 22 июня 1906).





Биография

По рождению датский принц Карл (Кристиан Фредерик Карл Георг Вальдемар Аксель) из рода Глюксбургов, внук Кристиана IX. Отец Карла в 1906 стал датским королём как Фредерик VIII, а старший брат впоследствии наследовал датский трон в 1912 как Кристиан X. Карл избран на норвежский престол парламентом после того, как Норвегия расторгла династическую унию со Швецией и низложила шведского короля Оскара II. По матери Карл приходился внуком старшему брату Оскара, не оставившему сыновей — Карлу XV, так что мог считаться гипотетически шведско-норвежским наследником по женской линии.

Новая королевская семья Норвегии покинула Данию на датской королевской яхте «Даннеброг» и прибыла в Осло-фьорд. В крепости Оскарборг они пересели на датский бронепалубный крейсер «Хеимдал», переведенный незадолго до этого в кадетский корабль «Хемдал». После трех дней пути от Дании они прибыли в Кристианию (Осло) рано утром 25 ноября 1905 года на корабле «Хеимдал», где короля и его семью встречал премьер-министр Норвегии Кристиан Микельсен.

Король сменил имя на древненорвежское Хокон, а его сын был переименован из Александра в Улафа (впоследствии Улаф V).

В честь Хокона и его семьи Амундсен назвал ряд географических объектов в Антарктиде.

Во время Второй мировой войны Норвегия была оккупирована Германией, и в ней установилась коллаборационистская власть Видкуна Квислинга. Благодаря промедлению немцев при оккупации Осло, а также грамотным действиям оказавшегося готовым к войне Карла Иоахима Хамбро, король и правительство успели покинуть столицу на специальном поезде за полчаса до появления противника[1]. Хокон VII с семьёй эмигрировал 9 июня 1940, возглавив правительство в Лондоне, его вензель — H7 — стал в Норвегии символом Сопротивления. Пользовался огромной популярностью среди норвежцев, его 52-летнее царствование — одно из самых продолжительных в XX веке.

Семья

Женат на своей двоюродной сестре Мод Великобританской, дочери Эдуарда VII. Двоюродными братьями Хокона VII (и одновременно внуками Кристиана IX) были Николай II, Георг V, Константин I (король Греции).

Предки Хокона VII

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
8. Фридрих Вильгельм, герцог Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургский (1785—1831)
 
 
 
 
 
 
 
4. Кристиан IX (1818—1906), король Дании
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
9. Луиза Каролина Гессен-Кассельская (1789—1867)
 
 
 
 
 
 
 
2. Фредерик VIII (1843—1912), король Дании
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
10. Вильгельм Гессен-Кассельский (1787—1867), ландграф
 
 
 
 
 
 
 
5. Луиза Гессен-Кассельская (1817—1898)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
11. Луиза Шарлотта Датская (1789—1864)
 
 
 
 
 
 
 
1. Хокон VII
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
12. Оскар I (1799—1859), король Швеции и Норвегии
 
 
 
 
 
 
 
6. Карл XV (1826—1872), король Швеции и Норвегии
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
13. Жозефина Лейхтенбергская (1807-1876)
 
 
 
 
 
 
 
3. Луиза Бернадот (1851—1926), принцесса Шведская
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
14. Фредерик (1797-1881), принц Нидерландов
 
 
 
 
 
 
 
7. Луиза Нидерландская (1828-1871)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
15. Луиза Прусская (1808—1870)
 
 
 
 
 
 

Воинские звания

  • норвежский генерал (18 ноября 1905)
  • норвежский адмирал (18 ноября 1905)
  • датский адмирал (25 ноября 1905)
  • британский адмирал (25 ноября 1905)
  • германский адмирал (8 июля 1906)[2]

Награды

См. также

Напишите отзыв о статье "Хокон VII"

Примечания

  1. ↑ [www.norway.org/aboutnorway/history/after1814/post1905/ Norway after 1905 (Royal Norwegian Embassy in Washington)]
  2. ↑ [web.archive.org/web/20071119021727/www.regiments.org/biography/royals/1872haaN.htm H.M. Haakon VII King of Norway, 1872—1957]  (англ.)
  3. ↑ Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского (1725—1917). Биобиблиографический словарь в трех томах. Т.3. — М., 2009. — С.986.

Ссылки

  • [www.kongehuset.no/c29384/artikkel/vis.html?tid=29387 Kong Haakons dekorasjoner] (норв.)
Предшественник:
Оскар II 		Король Норвегии

1905—1957 		Преемник:
Улаф V

Хокон VII (1905—1957) • Улаф V (1957—1991) • Харальд V (1991 — н.в.)

Отрывок, характеризующий Хокон VII

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Хокон_VII&oldid=81598224»