Холидей, Генри

Генри Холидэй
Имя при рождении:	Henry Holiday
Дата рождения:	17 июня 1839(1839-06-17)
Место рождения:	Лондон, Великобритания
Дата смерти:	15 апреля 1927(1927-04-15) (87 лет)
Место смерти:	Лондон, Великобритания
Гражданство:	Великобритания Великобритания
Жанр:	пейзажи

Генри Холидэй (англ. Henry Holiday, 17 июня 1839 года - 15 апреля 1927 года) — британский художник викторианской эпохи, писавший жанровые картины и пейзажи, дизайнер витражей, иллюстратор и скульптор, последователь художественной школы прерафаэлитов.

Биография

Генри Холидэй родился в Лондоне в 1839 году. С раннего возраста он показал способности к искусству и получил образование у Уильяма Кейва Томаса. Он учился в школе искусств Хетерли (вместе с другим художником Фредериком Уокером), и в 1855 году, в возрасте 15 лет, поступил в Королевскую Академию художеств.

Благодаря своей дружбе с Альбертом Муром и Симеоном Соломоном, он был представлен художникам Россетти, Бёрн-Джонсу и Уильяму Моррису из Братства прерафаэлитов. Это имело ключевое значение для его будущей художественной и политической жизни.

Холидэй писал картины как маслом, так и акварелью. В 1858 году, его первая картина, выполненная в стиле пейзажной живописи, была выставлена в Королевской академии и сразу же была продана. После этого его картины стали часто выставляться в Королевской Академии и на других выставках.

Холидэй провел много времени в студии Эдварда Бёрн-Джонса, где группы художников встречались для обсуждения картин и обмена идеями. Влиянием Бёрн-Джонса можно увидеть в многих работах Холидэя.

В 1861 году, Холидэй начинает работу по дизайну окрашенного стекла для стекольного завода Пауэлла. За время своей работы на стекольный завод Пауэлла, он выполнил более 300 работ, в основном для клиентов из США. Он покинул завод Пауэлла в 1891 году, чтобы создать свой собственный стекольный завод в Хэмпстеде по производству витражей, мозаики, эмали и религиозных картин.

В октябре 1864 года, Генри Холидэй женился на Кейт Равен и они переехали в район Байсватер в Лондоне. Его жена была талантливой вышивальщицей и работала на компанию «Моррис и Ко». У них была одна дочь Уинифред.

В январе 1874 года, Холидэй по заказу Льюиса Кэрролла написал иллюстрации к книге «Охота на Снарка». Они с Кэрролом оставались друзьями на протяжении всей жизни Холидэя.

Холидэй придерживался социалистических взглядов на протяжении всей своей жизни и, вместе с женой Кейт и дочерью Уинифрид, поддерживал суфражистское движение.

Генри Холидэй умер 15 апреля 1927 года, через два года после смерти его жены Кейт. Его племянник, Гилберт Холидэй (1879—1937), сын сэра Фредерика Холидэя, также был известным художником.

Список картин

• «Данте и Беатриче» (1883)

Ссылки

• [www.artrenewal.org/pages/artist.php?artistid=2101 Henry Holiday pictures]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Холидей, Генри

– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.