Холирудский дворец

Холирудский дворец (англ. Holyroodhouse) — официальная резиденция британских монархов в Шотландии, расположенная в столице этой страны — Эдинбурге. Наименование происходит от искаженного англо-шотландского Haly Ruid («Святой крест»).

Аббатство

На месте комплекса зданий дворца первоначально находилось Холирудское аббатство августинского ордена, основанное в 1128 году королём Шотландии Давидом I. C XV века аббатство стало активно использоваться для проведения коронаций и организации свадеб особ королевского рода. В XVIII веке крыша главного здания обрушилась, и в настоящее время аббатство представляет собой хорошо отреставрированные развалины.

Дворец

К концу XV века гостиница при аббатстве была преобразована в неофициальную резиденцию королей Шотландии. В 1498—1501 гг. Яков IV выстроил на месте гостиницы ренессансный дворец, который, по мере роста значения Эдинбурга как столицы Шотландии, стал главным королевским дворцом. В XVI веке Холирудский дворец был резиденцией Марии Стюарт, и до настоящего времени сохранились интерьеры её покоев. В 1671—1679 гг. здание было перестроено по приказу короля Карла II. В Холируде жил французский король Карл X, как во время первого изгнания (ещё будучи графом д'Артуа), так и после того, как был свергнут Июльской революцией в 1830.

Сейчас дворец используется королевой Великобритании во время её официальных визитов в Шотландию. Существует традиция, что по крайней мере одну неделю в году королева проводит в Холирудхаусе. Здесь королева назначает первого министра Шотландии и проводит королевские приёмы. В свободное от посещения лицами королевской фамилии время дворец открыт для посетителей.

См. также

• Корона Шотландии

Ссылки

• [www.royalcollection.org.uk/visit/palaceofholyroodhouse Официальный сайт]  (англ.)
• [allcastle.info/europe/scotland/002 Холирудский дворец] на allcastle.info

Отрывок, характеризующий Холирудский дворец

Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.