Холланд, Джон, 1-й герцог Эксетер

Джон Холланд англ. John Holland<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб герцога Эксетера</td></tr>
граф Хантингдон
2 июня 1387 — 16 января 1400
Предшественник:	титул создан
Преемник:	титул конфискован, в 1416 восстановлен: Джон Холланд, 2-й граф Хантингдон
герцог Эксетер
29 сентября 1397 — 6 ноября 1399
Предшественник:	титул создан
Преемник:	титул конфискован, в 1439 восстановлен: Джон Холланд, 2-й граф Хантингдон
Лорд великий камергер Англии
1389 — 1399
Предшественник:	Роберт де Вер, 9-й граф Оксфорд
Преемник:	Обри де Вер, 10-й граф Оксфорд
Рождение:	1350-е
Смерть:	16 января 1400(1400-01-16) Плеши, Эссекс, Англия
Место погребения:	коллегиальная церковь в Плеши, Эссекс, Англия
Род:	Холланды
Отец:	Томас Холланд, 1-й граф Кент
Мать:	Джоанна Прекрасная Дева Кента
Супруга:	Елизавета Ланкастерская
Дети:	сыновья: Ричард, Эдвард, Джон дочери: Констанс, Элис

Джон Холланд (англ. John Holland; 1350-е — 16 января 1400) — 1-й граф Хантингдон с 1387 года, 1-й герцог Эксетер в 1397—1399 годах, рыцарь ордена Подвязки с 1381 года, сын Томаса Холланда, 1-го графа Кента, и Джоанны Прекрасной Девы Кента, единоутробный брат короля Англии Ричарда II.

Благодаря родству с королём, Джон занимал высокое положение при английском дворе. В 1385 году он в результате ссоры убил наследника графа Стаффорда, из-за чего лишился всех владений, но позже был прощён королём. Позже стал одним из советников короля и занимал ряд придворных постов. В 1397 году Джон поддержал короля во время расправы над лордами-апеллянтами, за что получил часть конфискованных у них владений и титул герцога Эксетера. После свержения Ричарда II в 1399 году был лишён герцогского титула. Джон был казнён после раскрытия заговора с целью освобождения Ричарда II в январе 1400 года, а все его владения и оставшиеся титулы были конфискованы.

Биография

Молодые годы

Точный год рождения Джона неизвестен. В разных источниках встречаются даты 1352, 1355 и даже после 1358 года. Он был младшим сыном Томаса Холланда, 1-го графа Кента, и Джоанны Кентской. В 1360 году умер его отец. В 1361 году его мать Джоанна вышла замуж за наследника короля Эдуарда III Эдуарда, известного в истории под прозвищем Чёрный Принц, после чего с детьми перебралась в Гасконь. Эдуард позаботился, чтобы Джон вместе со старшим братом Томасом уже в раннем возрасте овладел всеми необходимыми навыками для битвы и рыцарских турниров.

В начале 1370-х Джоанна и Эдуард с детьми перебрались в Англию, где Эдуард и умер в 1376 году. А в 1377 году умер король Эдуард III, после чего королём стал Ричард II, единоутробный брат Джона. В отличие от Томаса, который вошёл в состав регентского совета при малолетнем короле, упоминания о Джоне до 1381 года отсутствуют. 6 мая 1381 года он получил должность юстициария Честера, а в июне вспыхнуло крестьянское восстание. Когда восставшие подошли к Лондону, Джон вместе с королём, Томасом и матерью укрылся в Тауэре. В том же 1381 году Джон был посвящён в рыцари ордена Подвязки.

В январе 1382 года во время свадьбы Ричарда II и Анны Чешской Джон состоял в эскорте невесты.

Убийство наследника графа Стаффорда

В апреле 1384 года монах-кармелит Джон Латимер донёс Ричарду II информацию о том, что дядя короля, Джон Гонт, герцог Ланкастер, готовит убийство короля. Джон Гонт смог оправдаться, а группа рыцарей, в том числе Джон Холланд, устроила самосуд и убила Латимера, что помешало узнать правду о том, откуда монах получил информацию. По мнению некоторых историков, за сфабрикованными против герцога Ланкастера обвинениями мог стоять один из фаворитов короля — Роберт де Вер, 9-й граф Оксфорд, а убийство позволило это скрыть.

В 1385 году произошёл гораздо более серьёзный инцидент, связанный с Джоном. В этом году король отправился в поход в Шотландию. Вместе с ним отправился и Джон. Но между Йорком и Бишопсторном, как сообщает Фруассар, сэр Ральф Стаффорд, наследник Хьюго де Стаффорда, 2-го графа Стаффорда, во время ссоры убил одного из лучников Джона. Однако когда Ральф отправился к Джону принести извинения по поводу случившегося, Джон вонзил в него меч и убил. Граф Стаффорд, отец убитого, потребовал от короля правосудия, и Ричард II поклялся наказать убийцу как обычного преступника. Хронисты сообщают, что Джоанна Кентская молила короля пощадить брата, но тот отказал, в результате чего она умерла от расстройства 8 августа. 14 сентября все владения Джона были конфискованы, а сам Джон укрылся в соборе святого Джона из Беверли.

Граф Хантингдон

В феврале 1386 года Джон примирился с графом Стаффордом и получил королевское прощение, после чего ему были возвращены все владения. Летом того же года Джон женился на Елизавете Ланкастерской, дочери Джона Гонта, и отправился вместе с тестем в поход в Кастилию, где Джон Гонт пытался завоевать себе королевскую корону. Во время похода Джон выполнял обязанности констебля английской армии. Фруассар отмечает, что во время кастильской кампании Джон Холланд проявил себя храбрым и талантливым воином. В Англию Джон вернулся в 1387 году и 2 июня получил титул графа Хантингдона. Кроме того, он получил значительные земельные владения.

После того как король Ричард II освободился от опеки лордов-апеллянтов, Джон стал одним из советников короля. В 1389 году Джон стал верховным камергером Англии, адмиралом Запада и констеблем Тинтагельского замка и Бреста. 13 сентября он назначен членом Тайного совета.

В 1390 году Джон участвовал в рыцарском турнире в Кале.

В 1392 году Джон участвовал в походе в Северную Англию, а позже вместе с Джоном Гонтом участвовал в посольстве во Францию.

В 1394 году Джон был назначен констеблем замка Конуэй. В этом же году он отправился в паломничество в Святую Землю. В Париже он узнал о войне Венгрии с Турцией, поэтому, по сообщению Фруассара, он решил возвращаться таким образом, чтобы принять участие в войне. Однако он, вероятно, изменил своё намерение, поскольку уже в 1395 году он был в Англии, сопровождая короля в Элтем во время паломничества в аббатство Петра Пустынника. В этом же году он стал констеблем Карлайла и хранителем Западной Шотландской марки.

Герцог Эксетер

В 1397 году король Ричард II решил расправиться с тремя бывшими лордами-апеллянтами — Томасом Вудстоком, герцогом Глостером Ричардом Фицаланом, 11-м графом Арунделом, и Томасом Бошаном, 12-м графом Уориком. В итоге король сначала заманил к себе на приём графа Уорика, приказав его там схватить, затем был схвачен граф Арундел. Затем пришла очередь герцога Глостера. Для его ареста Ричард собрал внушительную свиту, в которую вошли в том числе его единоутробный брат Джон Холланд, граф Хантингдон, и племянник Томас Холланд, граф Кент, после чего ночью прибыл в замок Плеши в Эссексе, где находился герцог, схватив его. Трое пленников были отправлены в заключение в разные замки.

Для суда над пленниками 17 сентября 1397 года в Вестминстере собрался парламент. Он стал своеобразным зеркальным отображением «Безжалостного парламента», на котором в своё время лорды-апеллянты в 1388 году осудили фаворитов Ричарда II. Но теперь обвиняемыми были бывшие обвинители Глостер, Арундел и Уорик. Порядок судебного разбирательства был тем же, что и 9 лет назад. В качестве апеллянтов выступили 8 лордов, в числе которых был граф Хантингдон, его племянник — граф Кент, а также двоюродные братья короля — граф Ратленд и граф Сомерсет. В итоге граф Арундел был осуждён на смерть, граф Уорик отделался изгнанием, а герцог Глостер, как выяснилось, был убит в заключении (вероятно, по приказу короля).

Все владения осуждённых были конфискованы и розданы приближённым короля, которым, кроме того, король даровал ещё и герцогские титулы. Джон в итоге 29 сентября 1397 года получил титул герцога Эксетера. Из владений лордов-апеллянтов ему достался замок Арундел.

Свержение Ричарда II и неудачный заговор

В 1399 году герцог Эксетер отправился с королём в неудачный поход в Ирландию. За время отсутствия короля в Англию вторгся изгнанный в 1398 году Генри Болингброк, к которому начали стекаться лорды и люди. Узнав о случившемся, король в сопровождении остатков армии и своих приближённых отплыл в Англию 27 июля 1399 года. Среди сопровождавших его был и герцог Эксетер. Однако королевской армии не удалось собрать подкрепление, а добравшись в августе до замка Конуэй, король узнал, что Честер, в который он направлялся, уже 11 августа был захвачен Болингброком.

К тому моменту ряд сторонников Ричарда II перешли на сторону Болингброка, а армия разбегалась. Ричард ещё мог отступить — у него оставались корабли, на которых он мог или вернуться в Ирландию, или бежать во Францию. Однако король так и остался в замке, не доверяя никому. Когда же у ворот появились посланники Болингброка, то он приказал открыть ворота.

Ричард согласился на все требования Болингброка, переданные ему, и выехал из замка в сопровождении небольшой свиты, в составе которой находился и герцог Эксетер, на встречу с двоюродным братом. Однако по пути король попал в засаду, после чего был переправлен в замок Флинт, где он стал пленником Болингброка. Позже Болингброк принудил его отречься от короны, а сам 30 сентября был провозглашён королём Англии под именем Генрих IV. Ричарда же отправили в заключение в замок Понтефракт, где он позже и умер.

29 октября герцог Эксетер предстал перед парламентом вместе с другими советниками, чтобы ответить на обвинения. Джон в своё оправдание сослался на то, что не мог противиться воле короля. В итоге 6 ноября его лишили герцогского титула и всех пожалований Ричарда II, но выпустили на свободу.

В январе 1400 года Джон вместе с другими бывшими соратниками свергнутого составили заговор с целью убийства Генриха IV и возвращения на престол Ричарда II. Но 6 января заговор был раскрыт, его выдал один из заговорщиков — граф Ратленд. Джон и другие его соратники смогли бежать. Однако вскоре его захватили в Плеши и казнили по приказу Томаса Фицалана, 12-го графа Арундела, 16 января. Его голова была выставлена в Плеши, но позже по просьбе вдовы была захоронена вместе с телом в коллегиальной церкви в Плеши.

Все владения и титул графа Хантингдона были конфискованы, но в 1416 году они были возвращены его сыну Джону Холланду.

Брак и дети

Жена: с 24 июня 1386 года Елизавета Ланкастерская (до 21 февраля 1363 — 24 ноября 1425), дочь Джона Гонта, 1-го герцога Ланкастер, и Бланки Ланкастерской, разведённая жена Джона Гастингса, 3-го графа Пембрука. Дети:

• Констанс Холланд (1387 — 12/14 ноября 1437); 1-й муж: с 1404 года Томас Моубрей (17 сентября 1385 — 8 июня 1405), 4-й граф Норфолк и 2-й граф Ноттингем, 7-й барон Моубрей и 8-й барон Сегрейв, граф Маршал с 1399 года; 2-й муж: с 1413 года сэр Джон Грей (ум. 27 августа 1439);
• Ричард Холланд (ум. 3 сентября 1400);
• Эдвард Холланд (ок. 1399 — после 1413);
• Элис Холланд (ок. 1392 — до 1406); муж: ранее 1400 года Ричард де Вер (ок. 1385 — 15 февраля 1417), 11-й граф Оксфорд с 1400;
• Джон Холланд (29 марта 1395 — 5 августа 1447), 2-й граф Хантингдон с 1416 года, 2-й герцог Эксетер с 1439 года, лорд-адмирал Англии с 1435 года.

После гибели мужа 12 декабря 1400 года Елизавета вышла замуж третий раз — за сэра Джона Корнуолла (ок. 1364 — 11 декабря 1443), 1-го барона Фэнхоупа.

Также у Джона Холланда известно двое незаконнорождённых детей:

• Уильям Холланд;
• Томас Холланд.

Литература

• Hardy William John. Holland, John (1352?-1400) // Dictionary of National Biography. — 1891. — Vol. 27 Hindmarsh — Hovenden. — P. 147—148.
• Норвич Д. История Англии и шекспировские короли. — М.: Астрель, 2012. — 414, [2] с. — ISBN 978-5-271-43630-7.
• Устинов В. Г. Столетняя война и Войны Роз. — М.: АСТ: Астрель, Хранитель, 2007. — 637 с. — (Историческая библиотека). — 1500 экз. — ISBN 978-5-17-042765-9.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL.htm#JohnHolandExeterdied1400 Earls of Kent 1352—1408 (Holand): John de Holand] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 5 января 2013.
• [www.thepeerage.com/p10495.htm#i104946 John de Holand, 1st Duke of Exeter] (англ.). thePeerage.com. Проверено 5 января 2013. [www.webcitation.org/6DynexAiO Архивировано из первоисточника 27 января 2013].

Предки Джона Холланда, 1-го герцога Эксетера

Роберт де Холланд (1220 — 1275)                 сэр Роберт де Холланд (ум. ок. 1300)                         Маргарет де Келлет (1201 — ?)                 сэр Роберт де Холланд из Апхолланда (ок. 1270 — 7 октября 1328) 1-й барон Холланд                             Уильям де Сэмлисбери                 Элизабет де Сэмлисбери (ум. после 1311)                         Томас Холланд (1314 — 28 декабря 1360) 1-й граф Кент                                   Роджер II де Ла Зуш из Эшби (1240/1242 — ок. 15 октября 1285)                 Ален (III) де Ла Зуш (9 октября 1267 — ок. 25 марта 1314) 1-й лорд Ла Зуш                       Эла де Лонгспи (ум. до 19 июля 1276)                 Мод (Матильда) де Ла Зуш (ок. 1289/1290 — 31 мая 1349)                               Николас де Сегрейв (1238—1295) 1-й барон Сегрейв               Элеанор де Сегрейв (1270—1314)                         Мод (Матильда) де Ласи                 Джон Холланд 1-й герцог Эксетер                                         Генрих III (1 октября 1207 — 16 ноября 1272) король Англии               Эдуард I (17 июня 1239 — 8 июля 1307) король Англии                       Элеонора Прованская (ок. 1223 — 24/25 июня 1291)                 Эдмунд Вудсток (5 августа 1301 — 19 март 1330)                               Филипп III Смелый (1 мая 1245 — 5 октября 1285) король Франции               Маргарита Французская (1275 — 14 февраля 1318) французская принцесса                       Мария Брабантская (ок. 1260 — 12 января 1322)                 Джоанна Плантагенет (29 сентября 1328 — 7 августа 1385) 4-я графиня Кент                                   Болдуин Уэйк (1238/1258 — 1281/1282) лорд Боурн               Джон Уэйк (ок. 1268 — ок. 10 марта 1300) 1-й барон Уэйк из Лидделла                       Хафиза де Квинси (ок. 1250 — ок. 1295)                 Маргарет Уэйк (ок. 1300 — 29 сентября 1349) 3-я баронесса Уэйк из Лидделла                             Гильом (Уильям) II де Фиенн (ум. 11 июля 1302) сеньор де Фиенн и барон де Тенгри, лорд Уэндовер               Джоан де Фиенн (ум. до 26 октября 1309)                         Бланка де Бриенн (ум. после 8 октября 1285) дама де Ла Лупеланд

Отрывок, характеризующий Холланд, Джон, 1-й герцог Эксетер

Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
«Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.
Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтобы ехать обедать к Апраксиным.
Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия m lle Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца. Юлия.
PS. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.]
Княжна подумала, задумчиво улыбаясь (при чем лицо ее, освещенное ее лучистыми глазами, совершенно преобразилось), и, вдруг поднявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chere et excellente ami. Votre lettre du 13 m'a cause une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poetique Julie.
L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influenсе habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence – que devrai je dire moi, si j'osais me plaindre, privee de tous ceux qui me sont chers? Ah l si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard severe, quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamiene pas. Me parait seulement que l'amour chretien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus meritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspire les beaux yeux d'un jeune homme a une jeune fille poetique et aimante comme vous.
«La nouvelle de la mort du comte Безухой nous est parvenue avant votre lettre, et mon pere en a ete tres affecte. Il dit que c'etait avant derienier representant du grand siecle, et qu'a present c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que Dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un coeur excellent, et c'est la qualite que j'estime le plus dans les gens. Quant a son heritage et au role qu'y a joue le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chere amie, la parole de notre divin Sauveur qu'il est plus aise a un hameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de Dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accable de cette richesse, que de tentations n'aura t il pas a subir! Si on me demandait ce que je desirerais le plus au monde, ce serait d'etre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille graces, chere amie, pour l'ouvrage que vous m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me parait assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible, qui par la meme ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement, en s'attachant a des livres mystiques, qui n'elevent que des doutes dans leurs esprits, exaltant leur imagination et leur donnent un caractere d'exageration tout a fait contraire a la simplicite chretnne. Lisons les Apotres et l'Evangile. Ne cherchons pas a penetrer ce que ceux la renferment de mysterux, car, comment oserions nous, miserables pecheurs que nous sommes, pretendre a nous initier dans les secrets terribles et sacres de la Providence, tant que nous portons cette depouille charienelle, qui eleve entre nous et l'Eterienel un voile impenetrable? Borienons nous donc a etudr les principes sublimes que notre divin Sauveur nous a laisse pour notre conduite ici bas; cherchons a nous y conformer et a les suivre, persuadons nous que moins nous donnons d'essor a notre faible esprit humain et plus il est agreable a Dieu, Qui rejette toute science ne venant pas de Lui;que moins nous cherchons a approfondir ce qu'il Lui a plu de derober a notre connaissance,et plutot II nous en accordera la decouverte par Son divin esprit.
«Mon pere ne m'a pas parle du pretendant, mais il m'a dit seulement qu'il a recu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de Marieiage qui me regarde, je vous dirai, chere et excellente amie, que le Marieiage, selon moi,est une institution divine a laquelle il faut se conformer. Quelque penible que cela soit pour moi, si le Tout Puissant m'impose jamais les devoirs d'epouse et de mere, je tacherai de les remplir aussi fidelement que je le pourrai, sans m'inquieter de l'examen de mes sentiments a l'egard de celui qu'il me donnera pour epoux. J'ai recu une lettre de mon frere, qui m'annonce son arrivee a Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte duree, puisqu'il nous quitte pour prendre part a cette malheureuse guerre, a laquelle nous sommes entraines Dieu sait, comment et pourquoi. Non seulement chez vous au centre des affaires et du monde on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champetres et de ce calme de la nature, que les citadins se representent ordinairement a la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir peniblement. Mon pere ne parle que Marieche et contreMarieche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus temoin d'une scene dechirante… C'etait un convoi des recrues enroles chez nous et expedies pour l'armee… Il fallait voir l'etat dans lequel se trouvant les meres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres!