Холмщина

Запрос «Холмская земля» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Хо́лмщина (Холмская Русь или Забужская Русь) — историческая область XIII — начала XX веков на левобережье Западного Буга с центром городом Холм (ныне Хелм). Часть Червонной Руси.

Так называемые червенские города Владимир I Святославич присоединил к Киевской Руси в 981 году. В 1018 году их завоевал Болеслав I Храбрый, с 1031 года их вернул в состав Древнерусского государства Ярослав Мудрый, где они стали частью Волынского и Галицко-Волынского княжества. В состав этого княжества вошла большая часть Холмщины.

После смерти Даниила Галицкого в 1264 году Холмщина была выделена в удельное княжество, затем вернулась под власть галицкого князя (см.Юрий Львович). В XIV веке земли Холмщины перешли к Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому, которые затем объединились. Холм стал центром Холмской земли в составе Русского воеводства.

В городах Холмщины поселилось много поляков и евреев, но они сохраняли преимущественно русский характер. Население таких городов как Городло и Грубешов было почти полностью русским. Червоно-русское население преобладало также в Тишивцах, а в Красныставе составляло около трети. Сельские местности имели полностью червоно-русский характер.

После первого раздела Польши (1772) северная часть Холмщины осталась за Польшей, а южная отошла к Австрии. По третьему разделу в 1795 г. к Российской империи отошли небольшая часть Xолмщины от р. Буга до литовской границы, а остальная её часть отошла к Австрии. По Венскому договору 1815 г. вся Холмщина вошла в состав Царства Польского в составе Российской империи.

Чтобы уменьшить влияние католической церкви на общественную жизнь Польши после Польского восстания 1863—1864 гг., царское правительство приняло решение о насильственном переводе в православие принадлежащих к Украинской греко-католической церкви украинцев Холмщины. Жители села Пратулин были греко-католиками и отказались переходить в православие. 24 января 1874 года верующие собрались возле приходской церкви, чтобы воспрепятствовать передаче храма под управление Православной церкви. После этого отряд солдат открыл огонь по людям. Погибло 13 человек (смотри статью Пратулинские мученики).

11 мая 1875 года было провозглашено воссоединение холмских униатов с православной церковью. Чиновники и духовенство зачитывали императорский указ об этом в присутствии войск, вошедших в села.

В 1879 г. с целью православной и националистической пропаганды было основано «Холмское православное св. Богородицкое братство», которому покровительствовал сам император, а его членами были бывшие и настоящие министры, члены Государственного совета, губернаторы, судебные чины.

В 1905 году после манифеста императора Николая II, утверждавшего начала веротерпимости, часть бывших греко-католиков перешла в католицизм; на Холмщине в католицизм перешло 200 тыс. человек.

В начале ХХ века епископ Холмский и Люблинский Евлогий (Георгиевский) выдвинул в Думе предложение о выделении Холмщины из Царства Польского. В 1912 году закон об учреждении Холмской губернии, выделенной из Привислинского края, был принят. Все население Холмской губернии, по данным официальной российской статистики, составляло около 760 тыс. человек, из которых католики составляли 311 тыс., православные — 305 тыс., иудеи — 115 тыс., протестанты — 28 тыс. На 1 января 1914 г. в Холмской губернии из всего населения 912 095 человек украинцы составляли 446 839, то есть 50,1 %, поляки — 30,5 %, евреи — 15,8 %.

Во время Первой мировой войны в 1915 году Холмщина была занята немецкими и австро-венгрескими войсками. При этом примерно до 2/3 украинского населения было в течение июня-июля 1915 г. принудительно эвакуировано с территории Холмской губернии вглубь Российской империи. Австро-венгерские оккупанты также проводили эвакуацию украинского населения из прифронтовой зоны и с территории Холмщины ими было вывезено вглубь Польши до 80 тыс. украинцев. С 1919 года Холмщина вошла в составе Польши.

Выселение российскими и австро-венгерскими властями украинских жителей, полонизация части украинских католиков, а также активная польская колонизация привели к 40-м годам XX века к значительному преобладанию польского населения на территории Холмщины.

Во время Второй мировой войны украинско-польское противостояние, сопровождавшееся массовыми убийствами мирного населения в 1943-44 годах, затронуло и Холмщину (смотри статьи Волынская резня, Резня в Сахрыни).

По соглашению с Польской Народной Республикой (1944) большинство украинского населения Холмщины переселилось в УССР. Почти всех украинцев, оставшихся в Польше после переселения (более 150 тысяч), польская власть депортировала в 1947 на северо-западные земли Польши в рамках операции «Висла».

См. также

• Украинцы Польши
• Закерзонье

Ссылки

• Холмская Русь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [new.runivers.ru/lib/book4335/52995/ Холмская Русь. Исторические судьбы русского Забужья]
• [www.day.kiev.ua/136285/ Холмщина — земля короля Данилы]
• Аврех А. Я. [scepsis.ru/library/id_1381.html Западное земство и холмщина]
• [www.hist.msu.ru/Labs/UkrBel/sklarov.htm С. А. Скляров Польско-украинский территориальный спор и великие державы в 1918—1919 гг.]
• [www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=654&did=1590 СВЯТЫЕ НОВОМУЧЕНИКИ ХОЛМСКИЕ И ПОДЛЯШСКИЕ]

Отрывок, характеризующий Холмщина

– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.