Холодный, Артемий Иванович

Холодный Артемий Иванович
Дата рождения	2 ноября 1901(1901-11-02)
Место рождения	село Огульцы, Харьковская губерния, Российская империя (ныне Валковский район, Харьковская область Украины)
Дата смерти	30 сентября 1943(1943-09-30) (41 год)
Место смерти	Украинская ССР, СССР; похоронен в Полтаве
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	полковник
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война: Битва за Москву
Награды и премии

Артемий Иванович Холодный (1901—1943) — советский военачальник, полковник.

Биография

Родился 2 ноября 1901 года в селе Огульцы Харьковской губернии Российской империи, ныне Валковского района Харьковской области Украины.

Украинец. В Красной армии с 1918 года, член РКП(б)/КПСС с 1919 года. Участник Гражданской войны в России. В Харькове окончил 2-месячные курсы советского строительства (1920) и Высшие командные курсы милиции УССР (1922); затем — Киевскую объединенную военную школу командиров (артиллерийское отделение, 1926), Московские военно-политические курсы им. В. И. Ленина (1928), Военную академию РККА им. М. В. Фрунзе (1933); прошёл двухмесячные сборы начальников штабов артиллерийских частей при артиллерийских Краснознаменных КУКС РККА в городе Пушкин (1934).

Участник Великой Отечественной войны с 3 июля 1941 года. В августе 1941 года подполковник А. И. Холодный был назначен начальником артиллерии 1-й танковой, а затем 1-й мотострелковой Московской дивизии. С октября 1941 года участвовал в битве за Москву. 5 января 1942 года Холодному было присвоено звание гвардии полковника. C 13 апреля по 18 апреля 1942 года он исполнял должность командира 1-й гвардейской мотострелковой Краснознаменной Московской дивизии. В декабре 1942 года стал командующим артиллерией 42-й гвардейской стрелковой дивизии в составе 5-й армии 1-го Украинского фронта. Летом 1943 года дивизия в составе войск 5-й гвардейской армии Степного фронта участвовала в Белгородско-Харьковской наступательной операции.

Был убит в бою 30 сентября 1943 года в ходе битвы за Днепр. Похоронен на Кадетской площади у памятника Славы в Полтаве (ныне Мемориал Славы). Его вдова — Нелон Петровна проживала в Омске.

Награды

• Награждён двумя орденами Красного Знамени (03.11.1941 и 23.12.1943, посмертно), а также медалью «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии».

Источник

• Комдивы. том 1. Москва, «Кучково поле», 2011, стр. 62-64.

Ссылки

• [pamyat-naroda.ru/commander/5563/ Холодный Артемий Иванович]

Отрывок, характеризующий Холодный, Артемий Иванович

– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.