Холостяков, Георгий Никитич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георгий Никитич Холостяков
Дата рождения

2 августа (20 июля) 1902(1902-07-20)

Место рождения

Барановичи, Российская империя

Дата смерти

21 июля 1983(1983-07-21) (81 год)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

РСФСР РСФСР
СССР СССР

Род войск

СССР СССР

Годы службы

1919—1969

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

Азовская военная флотилия,
Дунайская военная флотилия,
Тихоокеанский флот,
Каспийская флотилия,
7-й флот

Награды и премии

Советские награды:

Иностранные награды:

Гео́ргий Ники́тич Холостяко́в (20 июля (2 августа) 1902, Барановичи, Минская губерния — 21 июля 1983, Москва) — советский военачальник, вице-адмирал (24 мая 1945 года), Герой Советского Союза (7 мая 1965 года).





Биография

Молодость и Гражданская война

Родился в семье железнодорожного машиниста. По национальности белорус. С августа 1919 года принимал участие в Гражданской войне, воевал в частях ЧОН на Западном фронте. Член РКП(б) с 1920 года. Во время советско-польской войны в 1920 году политрук стрелковой роты Холостяков был ранен и попал в плен, где пробыл почти год. После возвращения из плена работал на различных неквалифицированных производствах.

Начало службы на флоте

В 1921 году добровольцем поступил в Рабоче-Крестьянский Красный Флот, назначен заместителем политрука в роте 2-го Балтийского флотского экипажа на Балтийском флоте. Окончил Военно-морское подготовительное училище (7-10.1922). В 1925 году окончил Военно-морское гидрографическое училище. Служил вахтенным начальником на линкоре «Марат», командовал взводом флотского экипажа.

С 1925 года — штурман подводной лодки «Коммунар». Окончил подводный класс специальных курсов комсостава ВМС РККА в 1928 году. Служил старшим помощником командира подводной лодки «Пролетарий» (ноябрь 1928 — май 1929), «Красноармеец», «Батрак» (май 1929 — январь 1930), «Л-55» (январь 1930 — январь 1931). В 1931 — 1932 годах он — командир и комиссар подводной лодки «Большевик» Морских сил Балтийского моря (МСБМ).

Затем окончил Тактические курсы при Военно-морской академии, направлен на Тихоокеанский флот командиром дивизиона подводных лодок и одновременно — командир головной подводной лодки этого дивизиона, затем командир 5-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота. Осваивал дальние походы в открытый океан, подлёдное плавание, выполнение боевых задач в штормовую погоду. Имел репутацию одного из передовых советских командиров-подводников, выступал на Десятом съезде комсомола, в числе первых подводников в 1935 году награждён высшим орденом СССР — орденом Ленина.

Арест и освобождение

По обвинению в связи с арестованным бывшим начальником Морских сил Тихого океана флагманом флота 1-го ранга М. В. Викторовым капитан 2 ранга Холостяков был арестован 7 мая 1938 года, исключён из ВКП(б), лишён звания и наград. «За шпионаж в пользу Польши, Англии и Японии»[1] приговорён к 15 годам исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на 5 лет. Срок отбывал в лагере в бухте Ольга. В мае 1940 года был освобождён «за недоказанностью обвинения», восстановлен в звании и правах на награды.

Переведён на Черноморский флот, назначен командиром 3-й бригады подводных лодок (сентябрь 1940—февраль 1941), затем — начальником отдела подводного плавания штаба Черноморского флота (с февраля 1941 года).

Великая Отечественная война

Через две недели после начала Великой Отечественной войны капитан 1 ранга Г. Н. Холостяков назначен начальником штаба Нововороссийской военно-морской базы, в сентябре 1941 — её командиром. Корабли и части Новороссийской военно-морской базы вели боевые действия на Чёрном море, осуществляли и обеспечивали морские перевозки, участвовали в Керченско-Феодосийской десантной операции (декабрь 1941 — январь 1942).

17 августа 1942 года был создан Новороссийский оборонительный район, а в конце августа противник вышел на ближние подступы к Новороссийску. Все находившиеся в городе части были подчинены капитану 1-го ранга Холостякову. Один из организаторов героической обороны Новороссийска. После падения Новороссийска база переводится в Геленджик. Заслуги Холостякова были оценены высоко — 13 декабря 1942 года ему присваивают звание контр-адмирала. В феврале 1943 года Холостяков участвует в организации десантов в районе Южной Озерейки и у Станички, а затем отвечает за снабжение с моря захваченного плацдарма на «Малой земле». В 1943 году при непосредственном участии Холостякова было организованно ещё два десанта: Новороссийская десантная операция 10-11 сентября и десант у Эльтигена.

Одновременно с декабря 1943 года по март 1944 года исполнял должность командующего Азовской военной флотилией, на этом посту провел ещё две десантные операции — у мыса Тархан и в Керченском порту.

С декабря 1944 года — командующий Дунайской военной флотилией. Во главе её освобождал Югославию, Венгрию, Австрию, Словакию. Моряки флотилии отличились в Будапештской и Венской наступательных операциях, участвовали во взятии Будапешта и Вены. Провел ряд десантных операций силами флотилии. Вице-адмирал (24.05.1945).

Послевоенная служба

В 1950 году Холостяков окончил Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова. С 1950 года — командующий Каспийской флотилией. С ноября 1951 года — командующий 7-м флотом на Дальнем Востоке (главная база флота — Советская Гавань).

В декабре 1952 года в Японском море погибла дизельная подводная лодка С-117 со всем экипажем (52 человека), через несколько месяцев после этой трагедии Холостяков был снят с поста командующего флотом. В мае 1953—1969 годах — заместитель начальника управления боевой подготовки Главного штаба ВМФ СССР. Много занимался строительством атомного подводного флота. В апреле — мае 1964 года был старшим на борту в первом дальнем 50-суточном походе АПЛ К-27 в Атлантический океан.

С 1969 года — в отставке. Автор книги воспоминаний [militera.lib.ru/memo/russian/holostyakov_gn/index.html «Вечный огонь»], вышедшей в издательстве Воениздат в 1976 году.

Семья

Женат дважды. Первая супруга участвовала в советско-финской и Великой Отечественной войнах, умерла вскоре после войны. Вторая супруга — Наталья Васильевна Куникова, вдова Героя Советского Союза Цезаря Куникова, погибла вместе с мужем. Имел сына.

Убийство Г. Н. Холостякова

Основная статья: Дело Калининых

Адмирал погиб 21 июля 1983 года в собственной квартире (дом № 19 на Тверском бульваре в Москве) от рук профессиональных похитителей наград Геннадия Калинина и его жены Инны Калининой. В период с 1980 по 1983 годы эта пара совершила, по данным следствия, 39 краж государственных наград в девятнадцати городах СССР, похитив свыше 50-ти орденов Ленина, несколько Золотых звёзд Героев Советского Союза и Социалистического Труда, десятки других наград. При этом в Калининской области Калинин при краже икон убил пенсионерку. Как и к другим жертвам, к Холостяковым преступники пришли под видом журналистов 13 июля, но из-за пришедшего к Холостяковым знакомого от грабежа отказались и спешно ушли.

Однако они узнали, что среди наград адмирала есть редкие и уникальные ордена. Поэтому утром 21 июля Калинины вновь пришли к Холостяковым. Заподозрившая опасность жена адмирала попыталась выйти на лестничную площадку, но Калинин не дал ей выйти, затолкал в ванную и принесённой с собой монтировкой нанёс несколько ударов по голове, от которых женщина скончалась. Выскочив из ванны, Калинин столкнулся с бежавшим на помощь Холостяковым и тем же образом нанёс удары адмиралу, который потерял сознание и упал. Он скончался не приходя в сознание. Калинина в это время похитила китель адмирала с наградами.

Преступники скрылись из квартиры и покинули Москву. Они были арестованы сотрудниками МУРа в Иваново в октябре 1983 года. Часть наград были изъяты, некоторые они уже продали, а из Золотой Звезды Героя Советского Союза Калинин заказал себе печатку. В 1984 году состоялся суд, Г. Калинин был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу, И. Калинина — к 15 годам лишения свободы.

Супруги Холостяковы похоронены на Кунцевском кладбище Москвы.

Документальное кино

Игровое кино

  • «Кровь за кровь» (1991)

Память

  • В Барановичах действует дом-музей вице-адмирала Г. Холостякова.
  • В 1984 году вступил в строй сухогруз «Вице-адмирал Холостяков».
  • Почётный гражданин городов Братислава (Словакия), Геленджик (Россия), Барановичи (Беларусь).
  • в городе Новороссийске одна из улиц названа именем вице-адмирал Г. Холостякова.
  • в городе Измаиле одна из улиц названа именем вице-адмирал Г. Холостякова.
  • в городе Геленджике одна из улиц названа именем вице-адмирал Г Н Холостякова.

Награды

Советские награды

Иностранные награды[2]

См. также

Напишите отзыв о статье "Холостяков, Георгий Никитич"

Примечания

  1. ↑ [www.warfleet.ru/holost.html Биография Г. Н. Холостякова на сайте «Энциклопедия кораблей»].
  2. ↑ [116brigada.ru/node/2298 Судьба адмирала Холостякова].
  3. ↑ Вручение английских орденов и медалей / Газета Красная звезда — 11.05.1944 — № 111 (5791).

Литература

  • Кол. авт. под руководством С. А. Макарова // Книга Памяти Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. Издание 2016 г., стр. 345.
  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Кузнецов Н. Г. Курсом к победе. — М.: Олма-Пресс. 2003.
  • Герои битвы за Кавказ — Цхинвали, 1975.
  • Попов Б. Ф. Трагедия на Тверском бульваре. — М.: Московский рабочий, 1990.
  • Скрицкий Н. В. Русские адмиралы. Краткий биографический словарь. — М.: Рипол Классик, 2000.
  • Доценко В. Д. Морской биографический словарь. — СПб.: «LOGOS» 1995, стр. 425.
  • Лурье В. М. Адмиралы и генералы Военно-Морского Флота СССР. — СПб.: «Блиц» 2001, стр. 232.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1071 Холостяков, Георгий Никитич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Холостяков, Георгий Никитич

– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Холостяков,_Георгий_Никитич&oldid=78186564»