Хользунов, Виктор Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Степанович Хользунов
Дата рождения

31 января 1905(1905-01-31)

Место рождения

Царицын

Дата смерти

28 июля 1939(1939-07-28) (34 года)

Место смерти

на границе Воронежской и Волгоградской областей

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

авиация

Годы службы

РККА (19191922)
армия Испанской Республики (19361937)
РККА (19251939)

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

эскадрильей бомбардировщиков
1-ой армией особого назначения (c 1937)

Сражения/войны

Гражданская война в России,
Гражданская война в Испании

Награды и премии

Ви́ктор Степа́нович Хользуно́в (31 января 1905, Царицын — 28 июля 1939) — лётчик-бомбардировщик. Командир эскадрильи бомбардировщиков в войсках республиканской Испании, комдив, Герой Советского Союза (1937).





Биография

Родился 31 января 1905 в Царицыне в семье рабочего Хользунова Степана Гавриловича. Русский.

Участие в Гражданской войне

В 1918 году вместе с отцом ушёл на фронт Гражданской войны и в 1919 году участвовал в обороне родного города от белогвардейцев.

В Красной Армии в 19191922 годах.

Мирное время

С 1922 года работал на лесопильном заводе.

Затем был секретарём волостного комсомольского комитета в станице Глазуновской.

Служба в Красной Армии

В 1925 году вновь поступает на службу в Красную Армию, став курсантом Ленинградской военно-теоретической школы лётчиков. В том же году окончил её.

После успешного окончания авиационной школы с 1925 года Виктор Хользунов работал инструктором в школе лётчиков, затем был командиром звена, отряда, эскадрильи, помощником начальника отдела боевой подготовки ВВС Забайкальской группы войск Особой Краснознамённой Дальневосточной армии.

В совершенстве овладел мастерством меткого бомбометания и противозенитного маневра, командовал первым соединением дальней бомбардировочной авиации.

В 1928 году окончил Борисоглебскую военную школу лётчиков.

В 1933 году окончил Курсы усовершенствования начальствующего состава при Военно-воздушной академии имени Жуковского.

в 1936 году окончил Высшую лётно-тактическую школу в Липецке.

Был командиром авиаотряда 7-й Сталинградской военной школы пилотов.

Участие в Гражданской войне в Испании

Участвовал в национально-революционной войне в Испании в 19361937 годах. Командовал эскадрильей бомбардировщиков.

До прибытия советских бомбардировщиков СБ, ВВС республиканцев располагали лишь несколькими лёгкими бомбардировщиками «Breguet Br.19» и двухмоторными тяжёлыми бомбардировщиками «Potez-54 (англ.)» французского производства. Хользунов возглавил звено «бреге» в составе 1-й интернациональной бомбардировочной эскадрильи.

Однажды, во время выполнения боевого задания западнее Мадрида, самолёт Хользунова был подбит и начал отставать. Тем не менее Хользунов сумел устранить утечку бензина, мотор снова заработал, и самолёт долетел почти до своего аэродрома.

Тихоходный и слабо вооруженный «Breguet Br.19» служил хорошей мишенью для вражеских истребителей. Однако Хользунов нашёл выход. На бреющем полёте, используя гористую местность, он внезапно появлялся над целью, наносил бомбовые удары и уходил так скрытно, что ошеломлённый внезапностью противник не успевал даже открыть огонь.

Когда прибыли СБ, Хользунов приступил к формированию эскадрильи. За короткое время он сумел создать крепкий коллектив, способный выполнять сложные боевые задачи. По оценке командования, его эскадрилья была лучшей бомбардировочной частью ВВС республики. На боевые задания эскадрилью всегда водил командир. Под его руководством лётчики наносили эффективные удары по противнику. Настойчивость в выполнении заданий и личная храбрость снискала Хользунову большое уважение. Лётчики безгранично верили своему командиру.

Одним из крупных успехов 2-й эскадрильи скоростных бомбардировщиков Хользунова, которая базировалась в Сан-Клементе, был разгром железнодорожной станции в Талавере. Отсюда к фронту отправлялись военные грузы и воинские части. Станция прикрывалась сильными зенитными средствами. Противник встретил лётчиков заградительным огнём всех зенитных батарей. Совершив противозенитный манёвр, эскадрилья Хользунова вышла на боевой курс и сбросила бомбы на здания станции и железнодорожные пути, где в то время находилось несколько эшелонов. Возвращаясь на свой аэродром, лётчики ещё долго видели дым пожара.

За умелое командование авиационным подразделением, героизм и мужество, проявленные в боях, 27 июня 1937 года капитану Хользунову Виктору Степановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.

Также за боевые заслуги Хользунов был награждён орденом Красного Знамени (1937).

После войны

4 июля 1937 года Хользунову было присвоено внеочередное воинское звание комбриг.

С мая 1937 года отважный лётчик командовал бомбардировочной авиационной бригадой, а с ноября 1937 года — 1-й армией особого назначения — одной из трёх авиационных армий резерва Главнокомандования, являвшейся высшим оперативным объединением советских ВВС в 1930-е годы, предназначавшимся для выполнения самостоятельных оперативных и стратегических задач; состоящей из управления с частями обеспечения, нескольких отдельных бригад бомбардировочной авиации, крейсерских истребительных эскадрилий и полка стратегической воздушной разведки. 7 октября 1938 года утверждён членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР[1].

Одному из первых Героев Советского Союза, В. С. Хользунову не суждено было получить знак особого отличия — Медаль «Золотая Звезда». Эта награда была учреждена Президиумом Верховного Совета СССР 16 октября 1939 года, а менее чем за три месяца до этого, 28 июля 1939 года, 34-летний комдив Хользунов В. С. погиб при проведении испытательных полётов. Самолёт, пилотируемый лётчиком-героем, взорвался в воздухе. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Политическая деятельность

Награды

Память

Напишите отзыв о статье "Хользунов, Виктор Степанович"

Примечания

Литература

  • Волгоградцы — Герои Советского Союза. — Волгоград, 1968.
  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Кузнецов И. И., Джога И. М. Первые Герои Советского Союза (1936—1939). — Иркутск, 1983.
  • Новоспасский К. М. Неповерженный. — Изд. 3-е. — Волгоград, 1978.
  • Прописаны в Волгограде навечно. — Волгоград: Нижн.-Волж. кн. изд., 1975.
  • Бондаренко А. С., Бородин А. М. (руководитель группы), Логинов И. М., Меринова Л. Н., Науменко Т. Н., Новиков Л. Н., Смирнов П. Н. Комдив Хользунов // Герои-Волгоградцы / Литературная обработка В. И. Ефимова, В. И. Псурцева, В. Р. Слобожанина, В. С. Смагоринского; вступление А. С. Чуянов. — Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1967. — С. 420—426. — 471 с. — 25 000 экз.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2233 Хользунов, Виктор Степанович]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.geroi.apifarm.ru/doc/2/3/3 О Герое] — на сайте «Авиаторы Герои … 1934-40 гг.».
  • [www.volfoto.ru/volgograd/embankment/holzunov/ Памятник Хользунову в Волгограде].

Источники

  • Коллектив составителей и редакторов. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг.: Документы и материалы.. — М.: РОССПЭН, 2006. — 336 с. — 1000 экз. — ISBN 5-8243-0694-Х.


Отрывок, характеризующий Хользунов, Виктор Степанович

– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.