Хонда, Соитиро
| Соитиро Хонда | |
| 本田宗一郎 | |
| Род деятельности: |
основатель компании Honda |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Дзихэй Хонда |
| Супруга: |
Сати Хонда |
| Дети: |
2 сына и 2 дочери[1] |
| Награды и премии: |
Медаль Холли (1980) |
Соитиро Хонда (яп. 本田宗一郎 Хонда Со:итиро:?, 17 ноября 1906, Хамамацу — 5 августа 1991) — основатель компании Honda Motor Co., Ltd.
Биография
Соитиро Хонда родился в ноябре 1906 года в доме бедного деревенского кузнеца. С детства любил запах машинного масла и бензина.
После окончания средней школы в 1922 году в 15-летнем возрасте покинул родительский дом, чтобы работать автомехаником в Токио. Но вначале ему пришлось заниматься шляпами хозяйских детей. Ситуация изменилась после опустошительного Токийского землетрясения 1923 года, когда большинство механиков занялись восстановлением своих домов, а в гараже не хватало рабочих рук. Только тогда неопытный ещё Хонда получил возможность заниматься тем, о чём всегда мечтал, а именно: ремонтировать машины. В 1928 году он получил первый из своих 150 патентов за идею заменить деревянные спицы автомобильного колеса на металлические. В том же году он вернулся в родной город Хамамацу, чтобы основать здесь филиал токийского работодателя. С этого момента начинается его возвышение в бизнесе, однако основной камень в фундамент крупнейшего в мире производителя мотоциклов был заложен в послевоенные годы, когда в разбомбленной Японии самым дефицитным товаром оказалась мобильность[1][2].
Путь к марке Honda был прост: механик-самоучка устанавливал на обычные велосипеды маломощные моторы, применявшиеся во время войны на бензиновых электростанциях.
В 1948 году начал заниматься производством мотоциклов и двигателей как президент компании Honda Motor Corporation, ставшей ведущим производителем мотоциклов в мире.
В 1960-х годах, вопреки встречному ветру из министерства промышленности, Хонда занялся выпуском автомобилей. Его первые модели — спортивный автомобиль S500 и пикап T360, однако лишь через десять лет после их появления, в 1973 году, появляется модель Honda Civic, завоевавшая большую популярность в мире из-за нефтяного кризиса 1970-х годов.
Но за всемирным успехом своего предприятия, особенно в США, Хонда наблюдал уже со стороны. В необычно молодом для японских руководителей возрасте — 67 лет — Хонда в 1973 году отошёл от руководства концерном, всего же проработал в нём до 1983 года. После ухода из Honda он был избран вице-президентом Токийской торговой палаты и Ассоциации японских автопроизводителей. Также он основал две некоммерческие организации: Фонд Хонда (Honda Foundation) и Международную ассоциацию безопасности дорожного движения (International Association of Traffic and Safety Sciences)[1].
Умер Соитиро Хонда в 1991 году от болезни почек.
Истории из жизни Хонды
- Об одном детском переживании Хонда любил вспоминать всю жизнь.
Это была его первая встреча с автомобилем и с каким-либо двигателем. Увидев в своей деревне машину, он побежал за ней что было сил. Когда она завернула в узкую деревенскую улочку, то остановилась, и на землю упало несколько капель масла. Мальчик опустился на колени и принялся его самозабвенно нюхать — даже когда машина давно исчезла из виду. После этого взял промасленный песок пальцами и натер им ладони и руки: странный запах показался ему лучшим из всех, с которыми приходилось сталкиваться до этого.
- Став главой уважаемого концерна, часто носил красную рубашку и появлялся на заседаниях правления в обычной куртке.
Хонда считал, что никого не следует оценивать по внешнему виду. Это было особенно актуально для Японии, где белая рубашка и чёрный костюм — обязательная форма одежды деловых людей.
- Однажды чуть не сорвалось вручение ему императорской награды, потому что Хонда вознамерился ехать на церемонию в простом рабочем кителе, а не во фраке, как того требовал протокол.
- Никогда не скрывал своего отвращения к теоретикам, обучавшимся в дорогих университетах чему-то умному из инженерного искусства, но не пачкавшим руки в моторах. Университетский диплом в его глазах без опыта ничего не значил.
- Свои знания Хонда, так и не окончивший высшего учебного заведения, получал не из книг — его университетами были станок и рабочее место. Ещё меньше он уважал всемогущее японское министерство промышленности и торговли, которое ставило ему палки в колеса, поскольку создание данного автомобильного концерна не вписывалось в планы тогдашней промышленной политики. Неудивительно, что отношения между вольнодумцем в рубашке с закатанными рукавами и сливками политической и экономической элиты Японии оставались напряжёнными до конца его жизни.
Напишите отзыв о статье "Хонда, Соитиро"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [astrumpeople.com/soichiro-honda-biography-a-great-history-of-japanese-car-manufacturer/ Soichiro Honda Biography: A Great History of Japanese Car Manufacturer] (англ.). Astrum People. Проверено 2 августа 2016.
- ↑ Richard Alan Johnson. [books.google.com.ua/books?id=CArfq7tV0OIC&pg=PA52&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Six Men Built the Modern Auto Industry] (англ.). Motorbooks. Проверено 4 августа 2016.
Литература
- Ричард А. Джонсон. Великолепная шестерка: люди, которые создали современную автоиндустрию. М.: «Олимп-Бизнес», 2012.
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Хонда, Соитиро
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
