Хоралов, Аркадий Дмитриевич

Аркадий Хоралов
Дата рождения	26 января 1951(1951-01-26) (73 года)
Место рождения	Мелитополь, УССР
Годы активности	1974 — наст. время
Страна	СССР СССР→ Россия Россия
Профессии	композитор, эстрадный певец
Инструменты	рояль
Награды
[horalov.ru .ru]

Аркадий (Арташес) Дмитриевич Хоралов (Хералов) (26 января 1951 (1948), Мелитополь) — певец, композитор, поэт, автор многих популярных песен. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2010)

Биография

Детство и юность

Аркадий Хоралов в 1957 году поступил в первый класс общеобразовательной школы № 5 г. Мелитополя, которую окончил с отличием в 1967 году. Параллельно учился и окончил музыкальную школу № 1 по классу фортепьяно.

В 1967 году поступил в Мелитопольский институт механизации сельского хозяйства, который окончил в 1972 году со специальностью инженера по организации и технологии ремонта машин. Также, учась в институте, прошел четырёхлетний курс на военной кафедре и получил звание лейтенанта инженерных войск. Имеет первый юношеский разряд по лёгкой атлетике, член юношеской сборной города по футболу.

Участие в ВИА

На первом курсе института стал солистом студенческого эстрадного оркестра под управлением Александра Ивановича Чигрина, при котором была создана группа «Грифы», играющая бит- и поп-музыку. Будучи лидером группы и автором нескольких композиций, вскоре был приглашён в ВИА «Поют гитары» (художественный руководитель — Валерий Муратов) в качестве солиста.

С 1974 года Аркадий начал выступать вместе с ансамблем Софии Ротару «Червона рута». В 1975 году Ротару познакомила молодого автора с поэтом Андреем Дементьевым, который предложил композитору написать музыку для стихотворения «Давай попробуем вернуть».

В 1975 году, после работы в качестве солиста в Государственном эстрадном джаз-оркестре Армении под руководством Константина Орбеляна, Аркадия пригласили принять участие в московском ВИА «Самоцветы» (художественный руководитель Юрий Маликов), сотрудничество с которым началось в 1976 году. Работая в коллективе, он исполнял ряд песен, одна из которых песня-шлягер «Горький мёд».

С 1979 года, когда Аркадий Хоралов начал работать с легендарным ВИА «Красные маки» (художественный руководитель — Валерий Чуменко), его популярность как солиста и композитора приобретает всесоюзный масштаб. В том же году на Всесоюзной фирме грамзаписи «Мелодия» вышел первый диск-гигант ВИА «Красные маки» Если не расстанемся, на котором звучали песни, записанные Аркадием. В следующем году на втором диске-гиганте «Красных маков» Кружатся диски Хоралов записал свои авторские песни: «Помни» и «Ясно всё» на стихи поэта Игоря Кохановского.

В 1981 году песни композитора записали Валерий Ободзинский («Давай помолчим») и Алексей Глызин и ВИА «Весёлые ребята» («Вот и всё»).

Сольная карьера

В 1984 году Аркадий начал сольную карьеру как композитор и певец — исполнитель своих песен на стихи Андрея Дементьева. В 1985 году фирмой «Мелодия» был выпущен первый миньон Хоралова Без тебя", на котором были записаны песни «Заброшенный лес», «Воскресенье» и «Без тебя». Позже появился альбом Бесконечность, разошедшийся тиражом 3 400 000 копий.

Первым прорывом на радио стала композиция «Новогодние игрушки» — в середине восьмидесятых годов несколько станций начали ставить песню по заявкам слушателей. Впоследствии композиция «Новогодние игрушки» была признана одной из самых популярных новогодних песен на постсоветском пространстве. В 1988 году вышел альбом Странный мир, тираж которого превысил 1 000 000 копий; в 1990 году — Где я и ты. в 1993 году вышла пластинка «Я позвоню». В дальнейшем певец переиздал их на компакт-дисках.

В 1990-е годы Аркадий Хоралов активно гастролировал, в том числе в США и Испании и стал организатором ежегодных концертов памяти своего коллеги Игоря Талькова.

В 1994 году появился альбом Мой странный мир, на котором записаны песни за период творчества 1985—1993 годов.

В 2000 году вышел альбом Я твой пленник. в том же году вышел клип на одноимённую песню.

В 2005 году к 30-летию своего творчества Аркадий Хоралов перевыпустил пять своих сольных альбомов на компакт-дисках с добавлением новых песен в качестве бонус-треков.

Песни Аркадия исполняли Алсу («Заброшенный лес»), группа «Премьер-Министр» («Давай попробуем вернуть»), Анита Цой («Новогодние игрушки»), Любовь Успенская («Вот и всё»), Таисия Повалий («Давай попробуем вернуть»), Александр Ломинский («Я твой пленник») и Витас («Без тебя»), а песнопение «Спаси нас, Господи!» было исполнено оперной певицей, Народной артисткой СССР, солисткой Большого Театра Ириной Архиповой.

В 2008 году вышел диск Аркадия Хоралова Я встречи ждал…, куда вошли хиты артиста и новые песни.

Юбилейный концерт

В декабре 2010 года состоялся большой юбилейный концерт певца в Государственном Кремлёвском дворце.

В концерте приняли участие друзья и коллеги Хоралова: Юрий Антонов, Александр Серов, Лев Лещенко, Андрей Дементьев, Владимир Винокур, Николай Носков, Лолита, Вячеслав Добрынин, Владислав Медяник, Игорь Саруханов, Алексей Глызин, Юрий Маликов и «Самоцветы», «Синяя птица Сергея Дроздова» и др.

Награды

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Имеет награды и почётные грамоты ЦК ВЛКСМ.
• Лауреат Международного и Всесоюзного конкурсов артистов эстрады.
• Имеет благодарность В. В. Путина.
• Является членом Международного Союза деятелей эстрадного искусства.
• Член Творческого Союза композиторов. Указом Президента РФ от 12.10.2010 г. № 1237 присвоено звание Заслуженный работник культуры РФ.

Дискография

ВИА «Красные маки»

• 1980 — Если не расстанемся (Мелодия ‎– 33 С 60—13361-62)
• 1980 — Кружатся диски (Мелодия ‎– С 60—14117-18)

Сольно

• 1985 — Без тебя
• 1985 — Бесконечность (Мелодия ‎– С60 23027 006)
• 1988 — Странный мир (Мелодия ‎– С60 26705 000)
• 1990 — Где я и ты (Мелодия ‎– С60 30319 000)
• 1993 — Я позвоню
• 1994 — Мой странный мир (авторский сборник)
• 2000 — Я твой пленник (Монолит ‎– МТ 711507-057-1)
• 2008 — Музыка любви (Квадро-Диск ‎– KTL08-865)
• 2009 — Я встречи ждал…
• 2011 — Ариведерчи

Ссылки

• [www.horalov.ru Официальный сайт Аркадия Хоралова]
• [zwezda.ru/horalov.html Интервью А. Хоралова газете «Тверская, 13»], Николай ФАНДЕЕВ 18.01.2005

Отрывок, характеризующий Хоралов, Аркадий Дмитриевич

– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?