Хорватская грекокатолическая церковь

Хорватская грекокатолическая церковь

Кафедральный собор св. Троицы и епископский дворец в Крижевцах
Конфессия	Хорватская грекокатолическая церковь
Направление	католическая церковь греческого обряда
Глава	Никола Кекич (Nikola Kekić)
Сообщества	46 приходов
Территория	Хорватия
Сообщества	46 приходов
Членов	21 300 верующих

Хорватская грекокатолическая церковь (Хорватская византийская католическая церковь, Епархия Крижевец) — одна из восточнокатолических церквей, придерживающихся византийского обряда, то есть принадлежащая к числу грекокатолических церквей. Исторически верующие хорватской грекокатолической церкви принадлежали Крижевицкой епархии с центром в городе Крижевцы (Хорватия). В 2003 году из Крижевицкой епархии был выделен апостольский экзархат Сербии и Черногории.

История

Первые грекокатолические приходы на территории Хорватии начали появляться в конце XVI — начале XVII веков. Они состояли из сербов, бежавших от турецкого ига на территорию Габсбургской империи, обратившихся в католицизм, но сохранивших византийский обряд богослужения. Впоследствии этнический состав грекокатолических общин стал более разнообразным: хорваты, сербы, а также мигрировавшие с Карпат на Балканы русины и украинцы.

В 1611 году был назначен подчинённый латинскому епископу Загреба викарий для грекокатоликов Хорватии, чья резиденция находилась в монастыре Марча, рядом с Иванич-Градом (на юго-восток от Загреба). В 1777 году папа Пий VI учредил Крижевицкую грекокатолическую епархию. Ввиду напряжённых отношений хорватских грекокатоликов с латинским клиром первоначально крижевицкий епископ стал суффраганом примаса Венгрии, лишь в 1853 году он был переподчинён загребскому архиепископу.

После окончания первой мировой войны и возникновения Югославии юрисдикция епархии Крижевцев была распространена на территорию всей страны. После ликвидации в 1924 году апостольского экзархата для грекокатоликов Македонии македонские общины византийского обряда также вошли в Крижевицкую епархию. С этого момента и до конца XX века епархия объединяла грекокатоликов пяти различных этнических групп — хорватов и сербов; русинов, переехавших в XVIII веке с Карпат (главным образом из Словакии); украинцев, эмигрировавших из Галиции; македонских грекокатоликов; а также небольшое количество румын в югославском Банате.

После распада Югославии и появления на её территории новых независимых государств структура Крижевицкой епархии была реорганизована. В 2001 году была воссоздана отдельная Македонская грекокатолическая церковь, а в 2003 году организован независимый апостольский экзархат Сербии и Черногории, который, однако, считается ассоциированным с епархией Крижевцы. Центр экзархата находится в посёлке Руски Крстур в Воеводине. Сама епархия ныне объединяет только приходы на территории Хорватии и несколько приходов эмиграции (главным образом, в США).

Современное состояние

По данным Annuario Pontificio за 2015 год в Крижевицкой епархии 46 приходов, 41 священник и 18,3 тысяча верующих; экзархат Сербии и Черногории насчитывает 21 приход, 21 священника и чуть более 22 тысяч верующих . Крижевицкую епархию с 1983 по 2009 год возглавлял епископ Славомир Микловш, с 25 мая 2009 года её возглавил Никола Кекич (Nikola Kekić). Апостольским экзархатом Сербии и Черногории с 2002 года управляет епископ Юрий Джуджар.

См. также

• Апостольский экзархат Сербии и Черногории

Ссылки

• [www.krotov.info/history/20/1960/robe_141.html Р. Роберсон. Восточные христианские церкви ]
• [www.gcatholic.org/dioceses/data/rite-B.htm Статистика церкви]
• [www.hierarchy.religare.ru/h-uniate-krizev.html Греко-католики бывшей Югославии]

Отрывок, характеризующий Хорватская грекокатолическая церковь

– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.