Хорватские оборонительные силы
| Хорватские оборонительные силы Hrvatske obrambene snage | |
 Флаг ХОС | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Тип | |
| Численность | |
| Дислокация | |
| Девиз | |
| Цвета |
Чёрные |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
Хорватские оборонительные силы (ХОС) (хорв. Hrvatske obrambene snage (HOS)) — военное крыло Хорватской партии права, существовавшее с 1991 по 1993 год на первом этапе гражданской войны в Югославии.
Содержание
История
Война в Хорватии
После возвращения многопартийной системы в Югославии в 1990 году, была воссоздана Хорватская партия права. 25 июня 1991 года в Загребе было создано военизированное крыло партии, названное — Хорватские оборонительные силы (хорв. Hrvatske obrambene snage). В это же время Хорватским демократическим союзом была создана другая паравоенная организация — Национальная гвардия Хорватии (хорв. Zbor narodne garde). Эти две организации обычно действовали согласованно.
После начала военных действий в Хорватии подразделения ХОС участвовали в первых боях с ЮНА. Впервые бойцы ХОС приняли участие в обороне Вуковара в сентябре 1991 года, участвовали в боях за Дубровник. После начала широкомасштабных боевых действий в Хорватии размер ХОС вырос до нескольких батальонов. Одним из создателей и первым командиром ХОС являлся активный член Хорватской партии права Анте Параджик, который погиб в результате несчастного случая в сентябре 1991 года. После того, как в ноябре 1991 года в Хорватии была объявлена всеобщая мобилизация члены ХОС официально вступили в хорватскую армию. С января 1992 года деятельность ХОС на территории Хорватии окончательно прекращается.
Война в Боснии и Герцеговине
В Боснии и Герцеговине подразделения ХОС состояли из местных хорватов, боснийцев и иностранных наёмников. Во главе ХОС в Боснии стоял Блаж Кралевич[1]. На начальном этапе войны подразделения ХОС участвовали в обороне Столаца, перешли в наступление в восточной Боснии и захватили часть муниципалитетов Требине и Билеча. После чего большинство сербского населения бежало из этих мест, что шло вразрез с Грацским соглашением Хорватии и Сербии о разделе Боснии.
В Боснии и Герцеговине были созданы две военные организации хорватов — Хорватские оборонительные силы (ХОС) и Хорватский совет обороны (ХСО) (хорв. Hrvatsko vijeće obrane, HVO). При этом лидеры этих организаций не были едины во взглядах. Руководство ХОС было против разделения Боснии и Герцеговины и присоединения хорватских земель Боснии к Хорватии. Лидеры ХСО напротив считали, что Хорватии необходимо «аннексировать» территории Боснии, где большинство населения составляют хорваты. ХОС выступал за возможность союза с боснийцами против сербов. Блаж Кралевич даже успел получить предложение от Алии Изетбеговича войти в Генеральный штаб Армии Республики Босния и Герцеговина[4].
Эти разногласия стали причиной серьёзного конфликта между ХСО и ХОС. 9 августа 1992 года Блаж Кралевич и 8 бойцов ХОС были убиты солдатами ХСО на дороге в районе села Крушево южнее Мостара[5]. Вскоре после этого ХОС был распущен, а его бойцы вошли в состав подразделений Хорватского совета обороны и боснийской армии. Последнее подразделение ХОС было распущено 5 апреля 1993 года в центральной Боснии[6].
Символика
Основным цветом организации (униформа, флаг) был чёрный. Официальным девизом ХОС был девиз движения усташей времён Независимого государства Хорватия — «За дом — готовы!» (хорв. Za dom spremni!).
Подразделения
- 1-й батальон «Иван Брдар» (1. bojna Ivan Vitez Brdar) — Ливно
- 2-й батальон «Стоян Вуйнович» (2. bojna Stojan Vujnović Srbin) — Домальевац-Шамац
- 4-й батальон (4. bojna)
- 6-й батальон «Марьян Баотич» (6. bojna Marijan Baotić) — Винковцы
- 9-й батальон «Рафаэль Бобан» (9. bojna Rafael vitez Boban) — Сплит
- 13-й батальон «Юре Францетич» (13. bojna Jure vitez Francetić) — Томиславград
- 19-й батальон «Юре Францетич» (19. bojna Jure vitez Francetić) — Госпич
- 101-й батальон «На Дрину» (101. bojna Do Drine) — Сараево
- Мостарский батальон (Mostarska bojna) — Мостар
- Чаплинский батальон (Čapljinska bojna) — Чаплина
- 1-я рота «Анте Параджик» (1. satnija Ante Paradžik) — Ясеновац
- Вуковарская рота (Vukovarska satnija) — Вуковар
- Витязи (Vitezovi) — Витез
- Чёрные волки (Crni Vukovi) — Калесия
- Помеченные (Žigosani) — Нови-Травник
- Рота охотников (Satnija Lovci) — Любушки
- Отдельная охранная рота (Samostalna satnija osiguranja) — Загреб
- Любушская рота (Ljubuška satnija) — Любушки
- Зеницкая рота (Zenička satnija) — Зеница
- Тузланская рота (Tuzlanska satnija) — Тузла
- Прозорская рота (Prozorska satnija) — Прозор
Напишите отзыв о статье "Хорватские оборонительные силы"
Примечания
- ↑ 1 2 Nigel Thomas, Nigel Thomas (2006). The Yugoslav Wars: Bosnia, Kosovo and Macedonia 1992-2001. Osprey Publishing. p. 21. ISBN 1841769649.
- ↑ [www.hsp1861.hr/vijesti/201201jnbjo.htm "Politička ubojstva: Nedavno uhićenje Ivana Andabaka u žižu vraća ubojstvo Blaža Kraljevića, generala HOS-a, borca za BiH do Drine. I organizatori I ubojice na slobodi"] Jutarnje novine. 2000-12-01. Retrieved 2011-04-25.
- ↑ [www.crwflags.com/fotw/flags/ba%7Dhsp.html#hos "HOS, Croatian Defence Forces"]
- ↑ [www.vjesnik.hr/html/2003/05/13/Clanak.asp?r=tem&c=2 Vjesnik: Je li Tuta platio atentatorima po pet tisuća maraka] (хорв.)
- ↑ [www.icty.org/x/cases/naletilic/trans/en/020717ED.htm ICTY: IT-98-34-T, the Prosecutor versus Naletilic and Martinovic] (англ.)
- ↑ Shrader, Charles R. (2003). The Muslim-Croat Civil War in Central Bosnia: A Military History, 1992-1994. Texas A&M University Press. p. 46. ISBN 1585442615.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Хорватские оборонительные силы
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хорватские оборонительные силы
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
