Хорватский национальный театр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хорватский национальный театр
Основан

14 октября 1895 года
Перестроено в конце 1960-х годов

Здание театра
Местоположение

пл. Маршала Тито (Trg maršala Tita), 15

Руководство
Директор

директор Ана Ледерер (Ana Lederer)

Ссылки

[www.hnk.hr .hr]

Хорватский национальный театр на Викискладе

К:Театры, основанные в 1895 годуКоординаты: 45°48′33″ с. ш. 15°58′15″ в. д. / 45.80917° с. ш. 15.97083° в. д. / 45.80917; 15.97083 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.80917&mlon=15.97083&zoom=12 (O)] (Я)

Хорватский национальный театр в Загребе (хорв. Hrvatsko narodno kazalište u Zagrebu; известна также аббревиатура HNK Zagreb) — национальный театр в столице Хорватии, городе Загребе, старейшая и главная оперная и театральная сцена, значительный культурный центр страны. Выстроен в стиле необарокко.

Театром владеет и управляет Министерство культуры Хорватии.



История

Театр развился из первого городского театра в Загребе, построенного в 1836 году, который располагается сегодня в здании «Старой ратуши».

В качестве Хорватского национального театра он был основан в 1860 году, а уже на следующий год заведение получило государственную поддержку, что поставило его в один ряд со многими другими европейскими национальными театрами.

В 1870 году в театре появилась собственная постоянная оперная труппа.

В 1895 году Хорватский Национальный театр переехал в новое специально построенное здание на площади маршала Тито в центре города Загреба, где базируется сегодня. Австро-венгерский император Франц Иосиф I присутствовал на церемонии открытия нового здания. Само здание было проектом знаменитых венских архитекторов Фердинанда Фельнера и Германа Гельмера, архитектурное бюро которых построило целый ряд театров в Центральной и Восточной Европе. Празднование 100-летия здания Хорватского Национального театра было с размахом проведено 14 октября 1995 года.

В 1905 году у входа в театр известный хорватский художник и скульптор Иван Мештрович сделал знаменитый фонтан «Источник Жизни».

В Хорватском Национальном театре работало немало лучших ведущих национальных художников. Так, первым дирижером театра был Иван Зайц, оперным дирижером театра 35 лет (1923 — 58) был Яков Готовац; в театре начали свой творческий взлет хорватский режиссёр Бранко Гавелла и хорватская прима — балерина Mиa Славенска (Чорак).

На сцене и в стенах загребского Национального театра также выступали многие международные «звезды» оперы, балета, театра и кино, среди которых: Ференц Лист, Сара Бернар, Франц Легар, Рихард Штраус, Жерар Филип, Вивьен Ли, Жан-Луи Барро, Питер Брук, Марио дель Монако, Хосе Каррерас.

См. также


Напишите отзыв о статье "Хорватский национальный театр"

Ссылки

  • [www.hnk.hr Хорватский национальный театр в Загребе]  (хорв.)
  • [www.hnk.hr/hr/o_kazalistu/povijest/povijest О театре] на [www.hnk.hr Официальном сайте]  (хорв.)

Отрывок, характеризующий Хорватский национальный театр

Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.