Хорвиц, Роберт

Роберт Хорвиц
англ. Robert Horvitz
Дата рождения:	8 мая 1947(1947-05-08) (76 лет)
Место рождения:	Чикаго, Иллинойс, США
Страна:	США США
Научная сфера:	биология
Место работы:	Массачусетский технологический институт
Альма-матер:	Массачусетский технологический институт Гарвардский университет
Награды и премии:	Премия Розенстила (1998) Премия Луизы Гросс Хорвиц (2000) Премия Грубера (2002) Нобелевская премия по физиологии и медицине (2002)

Ховард Роберт Хорвиц (англ. Howard Robert Horvitz; род. 8 мая 1947, Чикаго, США) — американский биолог, лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 2002 года. Профессор биологии в Массачусетском технологическом институте. Основной научный вклад Хорвица включает исследования червя-нематоды Caenorhabditis elegans, в ходе которых были открыты гены-регуляторы апоптоза.

Биография

Роберт Хорвиц родился 8 мая 1947 года в Чикаго. Его семья имела обширные российские корни. Дед по отцу Самуил Хорвиц (Соломон бен Михаил Гуревич) — выходец из обеспеченной еврейской семьи из поселения в России Щедрин (Гомельская область) (ныне Белоруссия). Бабушка по отцу Циля Хорвиц (урожд. Циля Болотина) иммигрировала в США в начале XIX-го века из российского Новгород-Северского (ныне Украина), избегая преследований российских властей за революционную деятельность. Оба родители матери Хорвица также были еврейскими иммигрантами: Давид Савит (Давид Савицкий) был родом из Остёра (ныне Украина) и иммигрировал в США в 1904 году, Роуз Блайвайс Савит иммигрировала в 1902 году из ныне польского города Дембица.

Хорвиц окончил Гарвардский университет в 1972 году и там же защитил диссертацию доктора философии в 1974 году. С тех пор работает в Массачусетском технологическом институте.

Общественная деятельность

В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО).

См. также

• Caenorhabditis elegans
• Сидней Бреннер
• Джон Салстон

Ссылки

• [www.hhmi.org/research/investigators/horvitz.html Роберт Хорвиц, сайт исследователя на HHMI]  (англ.)
• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/2002/horvitz-autobio.html Автобиография Роберта Хорвица на сайте Нобелевского комитета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Хорвиц, Роберт

– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.