Хоррокс, Джереми

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джереми Хоррокс
Jeremiah Horrocks
Место рождения:

Токстет-Парк, Ливерпуль, Великобритания

Место смерти:

Токстет-Парк, Ливерпуль, Великобритания

Научная сфера:

Астрономия
Математика
Механика

Альма-матер:

Кембриджский университет

Известен как:

Первый наблюдавший
прохождение Венеры по диску Солнца (1639)

Джереми Хоррокс (англ. Jeremiah Horrocks, иногда Jeremiah Horrox, 1618, Ливерпуль, Великобритания — 3 января 1641, там же) — английский астроном, предсказавший и наблюдавший прохождение Венеры по диску Солнца в 1639 году.





Жизнь и труды

Хоррокс родился в Токстет-Парке, Ливерпуль, Мерсисайд. Его отец был простым фермером, а дядя — часовщиком. Практически всю жизнь Хоррокс был относительно беден.

11 мая 1632 года Хоррокс поступил в Колледж Иммануила, а 5 июля 1632 года был зачислен в Кембриджский университет. В 1635 году он покинул университет, не сдав выпускные экзамены, предположительно из-за нехватки средств на обучение.[1] Распространена точка зрения, что Хоррокс обеспечивал себя, исполняя обязанности священника в деревне Мач-Хуле, недалеко от Престона, Ланкашир, но свидетельств этому нет. По традиции, он проживал в Карр-Хаус, принадлежавшем семье зажиточных фермеров и торговцев Стоунов, обучая их детей. Возможно, Хоррокс был кальвинистом и, как студент Колледжа Иммануила, пуританином, однако подтверждений этому не найдено.[2]

В Кембридже Хоррокс познакомился с работами Иоганна Кеплера, Тихо Браге и других известных астрономов. К 17 годам Хоррокс прочитал большинство астрономических трактатов своего времени, обнаружил в них слабые места и определил новые направления исследований. Он первым показал, что Луна движется вокруг Земли по эллиптической орбите, написал трактат по кеплеровской астрономии и приступил к изучению силы тяготения с помощью математики. Исаак Ньютон называл работу Хоррокса мостом, соединившим его собственные работы и работы Коперника, Галилея, Браге и Кеплера.[3] Хоррокс убедился, что таблицы Лансберга содержат неточности и предсказанное Кеплером прохождение Венеры возле Солнца в 1639 на самом деле будет прохождением планеты по диску Солнца. Это предсказание Хоррокс сделал, основываясь на собственных многолетних наблюдениях за Венерой.

Хоррокс спроецировал изображение Солнца через простой телескоп на плоскую поверхность, чтобы наблюдать предсказанное событие. Учитывая своё местонахождение, он вычислил, что проход Венеры начнется примерно в 3 часа пополудни 24 ноября 1639 года по Юлианскому календарю (4 декабря по Григорианскому календарю). Несмотря на облачную погоду, первое изображение Венеры, пересекающей солнечный диск, Хоррокс увидел в 3:15 вечера и смог продолжать наблюдения в течение получаса до захода. Проход Венеры также наблюдал его друг Уильям Крабтри, находившийся у себя дома в Броутоне, Большой Манчестер.

Наблюдения позволили Хорроксу оценить размеры Венеры, до того считавшейся более крупной и близкой к Земле планетой, а также вычислить приблизительное расстояние от Земли до Солнца. Его оценка — 95 миллионов км или 0,63 а. е. — далека от действительности, но для своего времени была определена с наилучшей точностью.

Трактат Хоррокса Venus in sub sole visa («Проход Венеры по диску Солнца») был издан Яном Гевелием на собственные средства в 1662 году. Эта работа, вызвавшая восхищение Лондонского королевского общества через 20 лет после написания, содержала множество свидетельств энтузиазма и романтичности Хоррокса, в том числе шутливые замечания и стихи. Рассказывая о столетии, отделяющем одно прохождение Венеры от другого, Хоррокс писал:

...Thy return

Posterity shall witness; years must roll
Away, but then at length the splendid sight
Again shall greet our distant children's eyes.

Решая сложную задачу определения орбиты Луны, Хоррокс верно предположил, что естественный спутник Земли движется по эллиптической, а не круговой орбите и предположил, что на форму орбиты влияют как Земля, так и Солнце. Последние месяцы жизни Хоррокс посвятил подробному изучению приливов, пытаясь определить природу влияния на них Луны.

Летом 1640 года Хоррокс вернулся в Токстет-Парк, а 3 января 1641 года скоропостижно скончался по неизвестной причине в возрасте 22 лет.

В честь Хоррокса назван кратер на Луне.

Напишите отзыв о статье "Хоррокс, Джереми"

Примечания

  1. [venn.csi.cam.ac.uk/cgi-bin/search.pl?sur=&suro=c&fir=&firo=c&cit=&cito=c&c=all&tex=HRS632J&sye=&eye=&col=all&maxcount=50 Horrox, Jeremiah] in Venn, J. & J. A., Alumni Cantabrigienses, Cambridge University Press, 10 vols, 1922–1958.
  2. Westfall, Richard S. [galileo.rice.edu/Catalog/NewFiles/horrocks.html Jeremiah Horrocks; The Galileo Project] (1995). Проверено 8 декабря 2007. [www.webcitation.org/66rKHi1J9 Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].
  3. Chapman, Allan. [www.longtononline.co.uk/History/horrocks.html Jeremiah Horrocks: His Origins and Education] (1994). Проверено 4 ноября 2013.

Литература

  • Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
  • Van Helden A. Measuring the Universe: Cosmic Dimensions from Aristarchus to Halley. — University of Chicago Press, 1985.
  • Wilson C. Predictive astronomy in the century after Kepler // In: Planetary Astronomy from the Renaissance to the Rise of Astrophysics. Part A: Tycho Brahe to Newton. The General History of Astronomy. Volume 2, R. Taton and C. Wilson (eds). — 1989. — P. 161-206.

</div>

Ссылки

  • [www.sil.si.edu/exhibitions/chasing-venus/intro.htm Chasing Venus, Observing the Transits of Venus] Smithsonian Institution Libraries
  • [news.bbc.co.uk/1/hi/england/lancashire/3776889.stm BBC report: Celebrating Horrocks' half hour]
  • [www.westminster-abbey.org/search/12171?query=horrocks&x&y Horrocks memorial in Westminster Abby]
  • Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Horrocks.html Хоррокс, Джереми] (англ.) — биография в архиве MacTutor.
  • [www.longtononline.co.uk/History/horrocks.html Allan Chapman, Jeremiah Horrocks: His Origins and Education]

Отрывок, характеризующий Хоррокс, Джереми

Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.