Бальта, Хосе
| Хосе Бальта José Balta<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 2 августа 1868 — 22 июля 1872 | ||
| Предшественник: | Педро Диас Кансеко | |
| Преемник: | Томас Гутьеррес | |
| Рождение: | 25 апреля 1814 Лима | |
| Смерть: | 26 июля 1872 (58 лет) Лима | |
| Место погребения: | «Пастор Матиас Маэстро» | |
Хосе́ Ба́льта (исп. José Balta; 25 апреля 1814, Лима — 26 июля 1872, там же) — перуанский военный и политический деятель. Президент Перу с 2 августа 1868 года по 22 июля 1872.
Биография
С юных лет Хосе Бальта выбрал карьеру военного. В 16 лет он поступил в военный колледж, после окончания которого поступил на службу в армию в звании подпоручика. Продвижение по службе у него складывалось не очень удачно. В то время в Перу многие уже к 30 годам получали звание генерала, но Бальта только в 38-летнем возрасте получил звание полковника. В 1855 году, перед достижением сорокалетнего возраста, Хосе Бальта подал прошение об отставке и удалился от активной военной службы.
В 1865 году он присоединился к восстанию Педро Диаса Кансеко и Мариано Игнасио Прадо против президента Хуана Антонио Песета. В следующем году он присоединился к противникам нового президента Прадо, который позже сослал его в Чили.
Бальта вернулся в страну в 1867 году и возглавил движение против правительства Прадо в Чиклайо, что привело к восстанию в Арекипе, которое возглавил Педро Диас Кансеко. В результате восстаний Мариано Игнасио Прадо был вынужден покинуть свой пост, временным президентом был вновь назначен Педро Диас Кансеко.
В результате проведённых после отставки Прадо выборов победу одержал Хосе Бальта, вступивший в должность 2 августа 1868 года.
Президентство
В президентство Хосе Бальты внутренние рынки Перу были открыты для иностранного капитала. Страна находилась в тяжёлом экономическом положении. Для исправлении ситуации Бальта назначил министром финансов Николаса де Пьеролу, который попробовал разрешить проблемы, отдав эксклюзивное право на вывоз ценного удобрения гуано (основной статьи дохода Перу в то время) французской компании «Dreyfus». Контракт с «Dreyfus» был подписан 17 августа 1869 года и принят конгрессом 11 ноября 1870.
Деньги, полученные от контракта, планировалось потратить на строительство железных дорог, которое считается главным достижением правительства Хосе Бальты. Если в 1861 году в Перу было всего 90 километров железных дорог, то в 1874 году эта цифра достигла 947 километров. Но правительство не в должной мере способно было оплачивать контракты железнодорожного строительства и было вынуждено просить авансом денежные средства у компании «Dreyfus», что привело к ещё большему государственному долгу. Кроме строительства железных дорог, правительство Бальты отметилось также строительством новых портовых площадей и модернизацией старых. В столице были построены новые улицы и мосты, для чего были снесены крепостные стены города.
В 1871 году в связи с приближающимися новыми выборами по стране прошли слухи о том, что президент Бальта выдвинет в кандидаты своего брата, Хуана Франсиско Бальту. Но по совету Николаса де Пьеролы президент решил поддержать на выборах экс-президента Хосе Руфино Эченике. Однако последний отказался сам, и Бальта направил всю свою поддержку Антонио Аренасу.
Основными соперниками на выборах стали Мануэль Торибио Урета и Мануэль Пардо, главный налоговый инспектор Перу. Президентская кампания последнего была более успешна, и впоследствии он стал первым гражданским президентом в истории Перу. У Хосе Бальта была возможность остаться у власти, воспользовавшись поддержкой влиятельных братьев Гутьеррес, один из которых был военным министром в правительстве Бальты. Но президент Хосе Бальта отказался от такого развития событий, что является редким случаем в истории Перу, особенно в то неспокойное время. В результате 22 июля 1872 года Томас Гутьеррес совершил переворот и объявил себя Главнокомандующим республики Перу. В тот же самый день президент Бальта был заключён под стражу. Но Гутьеррес не нашёл поддержки у флота и среди народа Перу. В результате волнений в столице погиб брат Томаса Гутьерреса Сильвестр. Другой брат Томаса, Марселино, после гибели Сильвестра приказал казнить Хосе Бальта 26 июля. После смерти Бальты последовали ещё большие волнения, сторонники бывшего президента ворвались в президентский дворец, линчевали Томаса Гутьерреса и повесили его тело на одну из башен собора Лимы. Таким образом, Перу в один день лишилось сразу двоих своих руководителей.
Напишите отзыв о статье "Бальта, Хосе"
Отрывок, характеризующий Бальта, Хосе
– После, после, завтра. Поздно…Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
