Хосокава Тадаоки

Хосокава Тадаоки
細川 忠興
Годы жизни
Период	Адзути-Момояма Эдо
Дата рождения	28 ноября 1563(1563-11-28)
Дата смерти	18 января 1646(1646-01-18) (82 года)
Должности
Сёгунат	Сёгунат Токугава
Хан	Накацу-хан (1600-1602) Кокура-хан (1602-1620)
Сюзерен	Ода Нобунага Тоётоми Хидэёси Токугава Иэясу Токугава Хидэтада
Род и родственники
Род	Хосокава
Отец	Хосокава Фудзитака
Преемник	Хосокава Тадатоси
Жёны
Законная жена	Хосокава Грация
Дети
Сыновья	6 сыновей, третий из них - Хосокава Тадатоси
Дочери	4 дочери

Хосокава Тадаоки (細川 忠興?, 28 ноября 1563 — 18 января 1646) — японский дайме конца периода Сэнгоку и начала периода Эдо. 1-й правитель Кокура-хана (1602—1620).

Биография

Старший сын и преемник Хосокава Фудзитака (1534—1610). В возрасте 15 лет участвовал в своём первом бою, сражаясь на стороне Оды Нобунаги.

В 1580 году Тадаоки получил во владение провинцию Танго. Вскоре после этого он женился на Грации (1562—1600), дочери Акэти Мицухидэ, известной своей приверженностью христианской вере. В 1582 году Акэти Мицухидэ поднял мятеж против своего господина Оды Нобунаги и осадил его в храме Хонно-дзи в столице. Ода Нобунага вынужден был совершить харакири. Акэти Мицухидэ объявил себя сёгуном и начал борьбу за власть с другими военачальниками Оды Нобунаги. Он обратился за помощью к Фудзитака и его сыну Тадаоки, но они отказались ему помогать.

Хосокава Тадаоки перешел на сторону Тоётоми Хидэёси, на стороне которого в 1584 году участвовал в битве при Комаки и Нагакутэ. В 1590 году принял участие в военной кампании против рода Го-Ходзё. Первоначально руководил осадой замка Нарияма в провинции Идзу, затем присоединился к главной армии Тоётоми Хидэёси под Одавара. В 1590-х годах Хосокава Тадаоки сблизился с Токугава Иэясу, который помогал ему деньгами.

В 1600 году Хосокава Тадаоки перешел на сторону Токугава Иэясу во время его борьбы против Исиды Мицунари. Перед битвой при Сэкигахара Исида Мицунари предпринял попытку взять в заложники Грацию вместе с семьями других даймё в Осаке, но Грация предпочла уйти из жизни, согласно желанию своего мужа, нежели оказаться в плену. 21 октября 1600 года Хосокава Тадаоки участвовал в битве при Сэкигахара, где командовал 5-тысячный отрядом в авангарде армии Токугава Иэясу. В том же 1600 году он получил в награду от победителя домен Накацу-хан в провинции Будзэн. В 1602 году Токугава Иэясу пожаловал Тадаоки Кокура-хан в провинции Будзэн с доходом 370000 коку риса. В 1614-1615 годах на стороне сёгуната Токугава принимал участие в осакской кампании против Тоётоми Хидэёри.

В 1620 году Хосокава Тадаоки отказался от власти в пользу своего сына Тадатоси (1586—1641), который стал 2-м даймё Кокура-хана (1620—1633). В январе 1646 года 82-летний Хосокава Тадаоки скончался.

Источники

• Sansom George. A History of Japan, 1334—1615. — Stanford, 1961.
• Тернбулл С. Самураи. — М.: «АСТ», 2008. ISBN 978-5-17-040815-3.

Отрывок, характеризующий Хосокава Тадаоки

– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.