Хотеичи

Село Хотеичи Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Московская областьМосковская область Муниципальный район Орехово-Зуевский Сельское поселение Соболевское Координаты 55°30′00″ с. ш. 38°46′00″ в. д.55.50300° с. ш. 38.78083° в. д. / 55.50300; 38.78083    Население ↘694 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 142649 Автомобильный код 50, 90, 150, 190, 750 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=46243846004 46 243 846 004] Хотеичи Москва Москва Орехово-Зуево Хотеичи Орехово-Зуево Хотеичи

Хоте́ичи — село в Орехово-Зуевском районе Московской области России. Входит в состав сельского поселения Соболевское. Название села, предположительно, произошло от некалендарного личного имени Хотей. Население — 694 чел. (2010).

География

Село находится в исторической местности Гуслицы. Село расположено на берегу реки Нерской, прямо по трассе Егорьевск-Москва. Современные Хотеичи находятся в 35 км к югу от центра города Орехово-Зуево. К селу Хотеичи подходит Казанская линия московской железной дороги. Ближайший железнодорожный пункт — платформа Подосинки — расположен в 8 км от села. Соседние населенные пункты — деревни Алексеевская и Лашино.. Село Хотеичи расположено на Егорьевском шоссе примерно в 35 км к югу от центра города Орехово-Зуево. Ближайшие населённые пункты — деревни Лашино и Алексеевская.

История

Впервые упоминается в писцовых книгах 1631—1633 годов как село Хотеевичи, начиная с конца XIX века значится в документах как Хотеичи С конца XVIII века село Хотеичи известно на всю Россию своим уникальным гребённым производством. Здесь проводился полный цикл производства: от первичной обработки рогов до окончательной отделки готовых гребней. Спрос на эту продукцию был всегда высоким и на протяжении многих десятилетий Хотеичские гребни продавались на территории всей страны. Помимо гребенного производства на территории сельского поселения издавна широкое распространение получило хмелеводство.. В XIX веке село Хотеичи входило в состав Ильинской волости Богородского уезда Московской губернии. В 1899 году в селе проживало 2754 человек, была земская школа. В 1811 году начато строительство ныне существующей каменной церкви с главным престолом – во имя святой Троицы, южным - Благовещения и северным – Святителя Николая Мирликийского. Из-за Отечественной войны 1812 года строительство было приостановлено. Освящение храма Троицы Живоначальной состоялось только в 1823 году. В1823г. в селе построили каменную трехпрестольную церковь с главным престолом – во имя святой Троицы, предел на правой стороне во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, на левой стороне во имя Святого Великомученика Никиты. . Храм построен в стиле классицизм. Троицкий храм в селе Хотеичи был закрыт 7 января 1939 года. По закрытии он стоял несколько лет невостребованным. Затем местные власти стали использовать его в качестве подсобных помещений колхоза. В колокольне был устроен склад солярки, и гусеничные тракторы заезжали внутрь колокольни для заправки. Главная часть храма была занята элеватором, а в трапезной устроили склад удобрений. Использование храма под складские помещения продолжалось до начала восьмидесятых годов, а когда колхоз упразднили, храм оставили. В июне 1995 года были восстановлены своды трапезной, все крыши, шесть куполов храма, внешняя часть храма оштукатурена, восстановлены, застеклены оконные проёмы, оштукатурены и покрашены грунтом под живопись внутренняя часть колокольни. Служение Божественной Литургии началось 4 декабря 1995 года. ..

Хотеичи в литературе

В. Ленин в свой работе «Развитие капитализма в России» приводит процесс хотеического кустарного производства гребней как пример капиталистической формы производства, основанной на ручном труде. Ленин отмечал не только тяжелые условия труда, но и тот факт, что рабочий день у хотеических мастеров длился более четырнадцати часов. .

Промышленность и предпринимательство

На протяжении XIX и XX столетий Хотеичи славились специфическим для этих мест родом деятельности населения, изготовлением роговых гребней. Этот вид промысла был распространен исключительно в Хотеичах, во всех прочих близлежащих селах развивалось ткацкое дело.

«выделкою гребней занимаются здесь и стар, и млад, исключая женщин, которым эта тяжелая и нечистоплотная работа совсем не с руки. Фабрикация гребней до последнего времени давала хороший заработок: взрослые работники получали 1 рубль и 1 рубль 20 копеек в сутки, дети и подростки — 50-60 копеек. Теперь промышленность эта, под влиянием всеобщего застоя в делах, также завяла».

Население

Согласно Всероссийской переписи, в 2002 году в селе проживало 719 человек (318 мужчин и 401 женщина); преобладающая национальность — русские (98 %). По данным на 2005 год в селе проживал 821 человек.

Численность населения
1926	2002	2006	2010
2390	↘719	↗821	↘694

Отрывок, характеризующий Хотеичи

Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.