Хоулетт, Лиэм Пэрис
| Лиэм Пэрис Хоулетт Liam Paris Howlett | |
 Лиэм Хоулетт, август 2005 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Лиэм Пэрис Хоулетт |
| Дата рождения |
21 августа 1971 (52 года) |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты |
Пианино, синтезатор, драм-машина, ударные и др. |
| Жанры | |
| Коллективы | |
| Лейблы |
XL, Take Me To The Hospital |
| [theprodigy.com igy.com] | |
Лиэм Пэрис Хоулетт (англ. Liam Paris Howlett; род. 21 августа 1971 года, Брэйнтри, Эссекс, Англия) — создатель и участник английской электронной группы The Prodigy, а также ди-джей и музыкальный продюсер.
Жизнь и карьера
Родился в английском городе Брэйнтри, графство Эссекс. В детстве обучался играть на фортепиано. Единственный участник группы, имеющий минимальное музыкальное образование. В 14 лет миксовал песни, записанные с радио с помощью магнитофона и кнопки паузы. Впервые ощутил влияние хип-хоп культуры, когда начал посещать школу Алека Хантера в Брэйнтри. Вместе со своей командой The Pure City Breakers он изучил брейк-данс, был ди-джеем в своей первой группе Cut 2 Kill, но после драки на их концерте Лиэм покинул Cut 2 Kill и начал писать свою собственную музыку. Стал увлекаться рейв музыкой, а на первую рейв-вечеринку попал в 1989-м году.
The Prodigy
По выходным Хоулетт ходил на все рейв-вечеринки, а когда ночные клубы утром закрывались, рейверы продолжали вечеринку на пляже, а Лиэм играл компиляции самых новых рейв-треков из фургончика. Однажды Кит Флинт подошёл к Лиэму и попросил его сделать для него несколько миксов, которые Хоулетт сделал и передал Флинту. Послушав собственные треки Лиэма, Кит и его друг Лирой Торнхилл сделали Хоулетту предложение выступать на одной сцене, Лиэм согласился. Так образовалась группа The Prodigy. Название группа получила в честь синтезатора Moog Prodigy, который Лиэм использовал для написания треков. Хоулетт подписал контракт с ведущим британским лейблом XL Recordings, после того как его треки услышал один из основателей XL Ник Халкс. В 1991-м году был выпущен первый сингл The Prodigy.
Другие проекты
В 1998-м году Хоулетту предложили сделать микс для радиошоу Мэри Энн Хоббс. Он сделал микс из нескольких своих любимых треков, а в феврале 1999-м Лиэм решил выпустить подредактированную (из-за авторских прав) версию этого микса. Это был первый его материал, записанный на новой студии «The Dirtchamber», поэтому альбом стал называться «The Dirtchamber Sessions Volume One». В этом же году написал музыку к порнофильму совместно с "3D" из группы Massive Attack. В конце января 2006-го года выходит альбом «Back To Mine: Liam Prodigy». Он является коллекцией любимых треков Лиэма и включает в себя эксклюзивный трек The Prodigy «Wake The Fuck Up», который использовался в качестве вступления на живых выступлениях группы. Хоулетт также был сопродюсером трека «Immunize» австралийской драм-н-бэйс группы Pendulum, вышедшего в 2010-м.
Личная жизнь
6 июня 2002 года женился на Натали Эпплтон из группы All Saints. Их сын, Эйс Билли Хоулетт, родился 2 марта 2004 года. В свободное время Хоулетт увлекается сноубордингом. Кроме того, он является фанатом фильмов ужасов. Одно время Хоулетту принадлежал суперкар McLaren F1, который был произведен тиражом в 106 машин. Но потом он продал суперкар бывшему пилоту Формулы 1 Полу Стюарту, после того, как понял, что на таких автомобилях страшно ездить.
См. также
Напишите отзыв о статье "Хоулетт, Лиэм Пэрис"
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хоулетт, Лиэм Пэрис
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
