Хоффман, Мартин

Мартин Хоффман
Общая информация
Родился
Гражданство
Рост	169 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1961—1968	Активист (Гоммерн)
1968—1972	Магдебург
Клубная карьера*
1972—1985	Магдебург	256 (78)
Национальная сборная**
1973—1981	ГДР	62 (15)
1976	ГДР (ол.)	5 (1)
Тренерская карьера
1994—1996	Магдебург
1996—1997	Пархимер
2002—2003	Магдебург
Международные медали
Футбол
Олимпийские игры
Золото	Монреаль 1976
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ма́ртин Хо́ффман (нем. Martin Hoffmann; 22 марта 1955, Гоммерн, ГДР) — восточногерманский футболист, нападающий, после завершения карьеры — футбольный тренер.

Карьера

Клубная

Мартин Хоффман 7 лет занимался в футбольной школе «Активиста» из Гоммерна, после чего, в 1968 году попал в школу «Магдебурга». В 1972 году он начал играть за дублирующий состав команды, а дебют в первой команде пришёлся на 16 июня 1973 года. В том матче «Магдебург» одержал домашнюю победу над «Висмутом» (Ауэ) со счётом 3:0, один из мячей забил Хоффман. До конца чемпионата оставалось ещё два матча, Хоффман принял участие в обоих и в каждом забил по мячу. Начиная со следующего сезона, Мартин Хоффман стал основным нападающим «Магдебурга».

Сезон 1973/74 стал для «Магдебурга» очень успешным: команда не только стала чемпионом ГДР, но и выиграла Кубок обладателей кубков. В финальном матче, состоявшемся 8 мая 1974 года на стадионе «Фейеноорд» в Роттердаме, со счётом 2:0 был побеждён «Милан». Эта победа так и осталась единственной для восточногерманских клубов в еврокубках. В следующем году Хоффман вновь помог «Магдебургу» выиграть чемпионский титул, но продолжения еврокубкового триумфа не последовало: уже во втором раунде розыгрыша Кубка европейских чемпионов команда уступила мюнхенской «Баварии». Помимо двух чемпионств, Мартин Хоффман трижды выигрывал в составе «Магдебурга» Кубок ГДР.

В начале 1982 года Мартин Хоффман получил серьёзную травму колена и на полгода выбыл из строя, после чего уже не мог играть в полную силу. Свой последний сезон 1984/85 Хоффман провёл на позиции защитника. Всего в Оберлиге ГДР Мартин Хоффман провёл 256 матчей, в которых забил 78 мячей; в Кубке страны — 41 матч и 12 мячей; 43 матча, 13 забитых мячей в еврокубках.

В сборной

Первый вызов в сборную ГДР Мартин Хоффман получил в 18 лет, дебютировав 21 ноября 1973 года в товарищеской встрече со сборной Венгрии. Хотя Хоффман не играл в отборочных матчах, он попал в заявку на чемпионат мира-1974, был самым молодым в сборной ГДР. На турнире он сыграл во всех шести матчах команды, 18 июня забил в ворота сборной Чили свой первый мяч за национальную команду.

Западногерманский чемпионат мира остался единственным крупным турниром для сборной ГДР, хотя она имела очень хорошие шансы на попадание в финальные турниры чемпионата Европы-1976, чемпионат мира-1978 и чемпионата Европы-1980. 12 октября 1974 года Хоффман открыл счёт в матче против сборной Исландии, но вскоре исландцы отыгрались, и встреча завершилась вничью. Эта ничья оказалась для восточных немцев роковой: в отборочной группе они на одно очко отстали от сборной Бельгии (имея преимущество по результатам личных встреч) и уступили ей место в четвертьфинале ЧЕ-1976. В отборочном турнире ЧМ-1978 ГДР подвела домашняя ничья со сборной Турции (Хоффман в том матче не участвовал), а в отборе на ЧЕ-1980 всё решила очная встреча между сборными ГДР и Нидерландов. 21 ноября 1979 года в Лейпциге, в присутствии 90 тысяч зрителей восточные немцы уступили со счётом 2:3, хотя по ходу матча вели в два мяча. Мартин Хоффман играл и в отборочном турнире чемпионата мира-1982, а последним его матчем за сборную стал товарищеский поединок со сборной Кубы 19 мая 1981 года. Всего за сборную ГДР Мартин Хоффман провёл 62 матча, забил 15 мячей.

Помимо первой сборной, Хоффман успешно играл и за олимпийскую команду, став в её составе чемпионом XXI Летних Олимпийских игр. На олимпийском турнире Мартин Хоффман провёл 5 матчей, а его гол в ворота сборной Польши в финале оказался победным.

Тренерская

Ещё в бытность игроком Хоффман получил диплом тренера, после завершения игровой карьеры стал тренером. С 1988 по 1994 год он работал с молодёжным составом «Магдебурга», затем с августа 1994 до февраля 1996 года возглавлял первую команду. В сезоне 1996/97 тренировал клуб «Пархимер», покинул команду по обоюдному согласию сторон. Позже снова работал в «Магдебурге», как с молодёжным составом, так и с основной командой.

Достижения

• Олимпийский чемпион: 1976
• Чемпион ГДР (2): 1973/74, 1974/75
• Обладатель Кубка обладателей кубков УЕФА: 1973/74
• Обладатель Кубка ГДР (3): 1977/78, 1978/79, 1982/83

Ссылки

• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=50945 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=17383 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.dfb.de/index.php?id=500280&action=showPlayer&full=1&liga=DDR-Nationalmannschaft&vorname=M.&nachname=Hoffmann&cHash=1835893d82 Матчи Мартина Хоффмана за сборную ГДР]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Хоффман, Мартин

– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.