Хохберг, Хуан

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Хуан Хохберг
Общая информация
Полное имя	Хуан Эдуардо Хохберг
Родился	19 июня 1926(1926-06-19) Кордова, Аргентина
Умер	30 апреля 1996(1996-04-30) (69 лет) Лима, Перу
Гражданство	Уругвай, Аргентина
Рост	178 см
Позиция	нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
1946	Сентраль Кордова
Клубная карьера*
1946	Сентраль Кордова	7 (2)
1946—1948	Росарио Сентраль	51 (31)
1948—1960	Пеньяроль	130 (95)
1960	Расинг (Монтевидео)	6 (3)
1961	Кукута Депортиво	37 (19)
Национальная сборная**
1954—1959	Уругвай	8 (3)
Тренерская карьера
1962—1963	Кукута Депортиво
1964—1966	Атлетико Насьональ
1967-1968	Панатинаикос	тренер
?	Расинг (Монтевидео)
?	Рампла Хуниорс
1969—1970	Уругвай
1971	Пеньяроль
1972	Спорт Бойз
?	Белья Виста
1974-1975	Университарио
1976	Насьональ
1977	Уругвай
1977—1979	Альянса Лима
1981	Эквадор
1981-1982	Эмелек
1982	Хуан Аурич
1982	Атлетико Эспаньол
1983	Депортиво Мунисипаль
1985	Спорт Бойз
?	ЛДУ Кито
1991-1992	Депортиво Мунисипаль
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хуан Хохберг (исп. Juan Eduardo Hohberg; 19 июня 1926, Кордова, Аргентина — 30 апреля 1996, Лима, Перу) — аргентинский и уругвайский футболист немецкого происхождения, нападающий. Выступал за сборную Уругвая (1954—1959). Участник финального турнира чемпионата мира 1954 года, где он стал одним из лучших игроков турнира. Большую часть карьеры выступал за уругвайский клуб «Пеньяроль». В составе «Пеньяроля» 7 раз становился чемпионом Уругвая. Выиграл с этой командой в 1960 году первый в истории Кубок Либертадорес. Является одним из лучших игроков уругвайского футбола в 1950-е годы. В качестве главного тренера неоднократно приводил к чемпионским титулам клубы в Перу, главным же достижением Хохберга является вывод сборной Уругвая в полуфинал чемпионата мира 1970 года.

Биография

Хохберг родился в аргентинской Кордове 19 июня 1926 года (по другим данным — 8 октября 1927 года) в семье немецких эмигрантов. Начал заниматься футболом в скромной команде «Сентраль» в родном городе, и спустя год после дебюта за основной состав его приобрёл уже один из двух самых популярных клубов соседнего города Росарио — «Росарио Сентраль». Он стал поистине одним из лидером своего клуба, но в тот период в футболе Аргентины были большие проблемы — футболисты бастовали, уезжали заграницу и т. д. Хохберг принял решение уехать в уругвайский «Пеньяроль», который приметил футболиста на товарищеском турнире в Монтевидео.

Хохберг моментально влился в состав «Ауринегрос» и составил в конце 1940-х «Смертельную эскадрилью» нападения клуба (Escuadrilla de la muerte): Гиджа, Хохберг, Мигес, Скьяффино, Видаль. Из 18 матчей чемпионата 1949 года «Пеньяроль» выиграл 16 и только два раза сыграл вничью. Хохберг и Мигес были лучшими бомбардирами команды — по 14 голов. Неудивительно, что именно игроки «Пеньяроля» составили основу сборной Уругвая, ставшей в 1950 году чемпионом мира. Несомненно, Хохберг мог бы поехать на Мундиаль (он принял уругвайское гражданство), но в 1949 году его травмировал игрок «Насьоналя» Вальтер Гомес. Нападающий «Пеньяроля» приложил большие усилия, чтобы восстановиться, но не успел этого сделать до начала турнира в Бразилии и только по этой причине не стал чемпионом мира.

В 1954 году Хохберг был полноценным лидером «Селесте» и вывел команду в полуфинал чемпионата мира. Там уругвайцам противостояла великолепная венгерская сборная, матч с которой стал украшением швейцарского первенства — действующий чемпион мира против главных фаворитов текущего чемпионата. Золотая команда лишь в дополнительное время (именно гол Хохберга позволил уругвайцам сравнять счёт) за счёт двух голов Шандора Кочиша сумела сломить великую уругвайскую команду и выйти в финал. Моральных сил же на матч за третье место у Уругвая не осталось. На турнире Хохберг забил 3 гола.

В 1960 году Хохберг провёл последний сезон за «Пеньяроль» и выиграл с ним первый в истории розыгрыш Кубка Либертадорес, став, таким образом, своего рода человеком, связавшим две эпохи в уругвайском футболе — от побед на уровне сборных к победам на уровне клубов. Всего за 12 лет в «Пеньяроле» Хуан забил 277 голов, включая 19 голов в Класико против злейших врагов — «Насьоналя».

По окончании карьеры футболиста более 20 лет успешно работал тренером в Уругвае, Колумбии, Перу (три чемпионских титула с «Университарио» и «Альянсой Лима»), Эквадоре, Греции, Мексике. В 1970 году он вновь занял со сборной Уругвая 4 место на чемпионате мира — на сей раз в качестве главного тренера.

Хуан Хохберг скончался 30 апреля 1996 года в Лиме, в возрасте 69 лет.

Достижения

В качестве игрока

• Чемпион Уругвая (7): 1949, 1951, 1953, 1954, 1958, 1959, 1960
• Победитель Кубка Либертадорес (1): 1960
• Полуфиналист чемпионата мира (1): 1954
• Лучший бомбардир чемпионата Уругвая (3): 1951, 1952, 1953

В качестве тренера

• Полуфиналист чемпионата мира (1): 1970
• Чемпион Перу (3): 1974, 1977, 1978

Ссылки

• [www.padreydecano.com/cms/idolos/juan-edgardo-hohberg/ Juan Edgardo Hohberg]  (исп.)
• [dechalaca.com/hemeroteca/la-curva-diagonal/la-curva-diagonal-de-dos-caras-felices La Curva Diagonal: De dos caras felices]  (исп.)

</div>

Отрывок, характеризующий Хохберг, Хуан

«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.