Хо-Ни I
Поделись знанием:
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
 | |
| Самоходная артиллерийская установка Тип 1, Хо-Ни I | |
|---|---|
| Классификация | |
| Боевая масса, т |
15,42 |
| Компоновочная схема |
трансмиссионное отделение спереди, моторное сзади |
| Экипаж, чел. |
5 |
| История | |
| Производитель | |
| Годы производства | |
| Годы эксплуатации | |
| Количество выпущенных, шт. |
26 |
| Основные операторы |
|
| Размеры | |
| Длина корпуса, мм |
5520 |
| Ширина корпуса, мм |
2290 |
| Высота, мм |
2390 |
| Клиренс, мм |
400 |
| Бронирование | |
| Тип брони |
стальная катаная гомогенная |
| Лоб корпуса, мм/град. |
50 |
| Борт корпуса, мм/град. |
25 |
| Днище, мм |
8,5 |
| Крыша корпуса, мм |
12 |
| Вооружение | |
| Калибр и марка пушки |
75-мм Тип 90 |
| Тип пушки |
нарезная |
| Длина ствола, калибров |
38,44 |
| Боекомплект пушки |
54 |
| Углы ВН, град. |
−5…+25 |
| Углы ГН, град. |
±10 |
| Дальность стрельбы, км |
12000 м (13000 yd) |
| Подвижность | |
| Тип двигателя |
V-образный |
| Мощность двигателя, л. с. |
240 |
| Скорость по шоссе, км/ч |
38 |
| Запас хода по шоссе, км |
210 |
| Удельная мощность, л. с./т |
11 |
| Тип подвески | |
| Преодолеваемый подъём, град. |
30—35 |
| Преодолеваемая стенка, м |
1,0 |
| Преодолеваемый ров, м |
2,5 |
| Преодолеваемый брод, м |
1,0 |
Самоходная артиллерийская установка Тип 1 (яп. 一式砲戦車 — букв. «пушечный танк»), «Хо-Ни I» (яп. ホニ I) — японская самоходная артиллерийская установка (САУ) периода Второй мировой войны. Создана инженерами компании «Мицубиси» в 1941 году на шасси среднего танка Тип 97 «Чи-Ха», в том же году было произведено 26 единиц этой САУ. «Хо-Ни I» в литературе часто относят к противотанковым САУ, однако по своему назначению она являлась САУ поддержки, более приспособленной для стрельбы с закрытых позиций. Выпущенные САУ использовались японскими войсками в боях на завершающем этапе войны.
Напишите отзыв о статье "Хо-Ни I"
Литература
- С. Федосеев. Бронетанковая техника Японии 1939-1945. — Москва: Моделист-конструктор, 1995. — 32 с. — (Бронеколлекция № 3).
- Leland Ness. Jane's World War II Tanks and Fighting Vehicles — The Complete Guide. — Лондон: HarperCollins Publishers, 2002. — 237 с. — (Jane's Information Group). — ISBN 0-00711-228-9.
- George Forty. Japanese Army Handbook, 1939—1945. (англ.) — Stroud, Gloucestershire : Sutton Publishing Limited, 1999. — P.157-158 — 272 p. — ISBN 0-7509-1688-5.
|
Это заготовка статьи о бронетехнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хо-Ни I
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
