Хо-Урлюк

Хо-Урлюк монг. Хо Өрлөг
Главный тайша калмыков
— 1644
Преемник:	Дайчин
Вероисповедание:	тибетский буддизм
Смерть:	4 января 1644(1644-01-04) Кабарда, Черкесия
Род:	кереиты
Отец:	Зульзуган-Урлюк
Дети:	Дайчин, Лоузан, Йелден, Сюнке-Батур, Кирсан, Санжин

Хо-Урлю́к (монг. Хо Өрлөг; ум. 4 января 1644) — первый главный тайша калмыков, из рода кереит, сын Зульзуган-Урлюка и внук Буйго-Урлюка, основатель калмыцкого государства в Нижнем Поволжье.

Биография

Во второй половине XVI века ойратские племена (торгуты, хошуты, дербеты и чоросы) начали продвижение из Западной Монголии в степи Казахстана и юга Западной Сибири. В 1604 году Хо-Урлюк кочевал в верховьях Иртыша. В 1606 году, когда калмыки кочевали в Барабинской степи, произошло первое боевое столкновение торгутов с русскими: был опустошен Тарский округ. В 1608 году послы Хо-Урлюка прибыли в Тару для переговоров с русскими властями.

В 1613 году Хо-Урлюк привёл своих торгутов к берегам верхнего Яика. В 1618 году отправил разведчиков, чтобы осмотреть берега Каспийского моря и Нижней Волги.

В 1628 году Хо-Урлюк, сопровождаемый шестью сыновьями, во главе орды торгутов с 50 тысячью кибиток двинулся на запад. Не доходя низовий Яика, калмыки покорили и подчинили своей власти Джамбуйлуцкую ногайскую орду, кочевавшую на реке Эмбе. В 1630 году Хо-Урлюк с главными силами торгутов подошёл к берегам Волги. В то же время калмыки безуспешно осаждали казацкие городки на Яике.

В 1633 году Хо-Урлюк подчинил себе Ногайскую Орду, переселил туда торгутов во главе со своим старшим сыном Шукур Дайчином, а сам перекочевал на Эмбу. В 1635 году калмыки, вытеснив ногаев, распространились по левому берегу Волги от Астрахани до Самары.

В 1640 году Хо-Урлюк с двумя сыновьями, Шукур-Дайчином и Йелденом, ездил на всемонгольский съезд в Джунгарию, в предгорья Тарбагатайского хребта. Здесь ойратские и монгольские тайши заключили мирный договор и утвердили общие законы — Степное Уложение. Хо-Урлюк выдал свою дочь замуж за Эрдэни-Батура, основателя Джунгарского ханства.

В 1644 году Хо-Урлюк погиб во время кавказского похода калмыков. Преемником Хо-Урлюка стал его старший сын Шукур-Дайчин.

Ссылки

• Калмыки // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Литература

• Батмаев М. М. Калмыки в XVII—XVIII веках. События, люди, быт. В 2-х т. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993.
• Цюрюмов А. В. Калмыцкое ханство в составе России: проблемы политических взаимоотношений. — Элиста: Джангар, 2007.
• Эрдниев У. Э. Калмыки: ист.-этногр. очерки. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985.
• Шовунов К. П. Очерки военной истории калмыков (17-19 вв.).

Отрывок, характеризующий Хо-Урлюк

Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»