Храмов, Анатолий Геннадьевич

Анатолий Геннадиевич Храмов
Дата рождения	15 октября 1958(1958-10-15) (65 лет)
Место рождения	Ленинград,СССР
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Род войск	ВМФ
Годы службы	с 1975 года
Звание
Награды и премии

Внешние изображения
	[eurasian-defence.ru/sites/default/files/1bio/hramov.jpg Фото Храмова А. Г.].

Анато́лий Генна́диевич Хра́мов (род. 15 октября 1958 года) — офицер военно-морского флота Российской Федерации. Проходил службу командиром водолазов-глубоководников на аварийно-спасательных судах Северного флота, гидронавт-испытатель, впервые в России совершивший двухнедельное гипербарическое погружение на глубину 500 метров, старший научный сотрудник Государственного научно-исследовательского института аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ, Герой России (1995), капитан 1-го ранга запаса.

Биография

Родился 15 октября 1958 года в городе Ленинграде в семье потомственного моряка — офицера военно-морского флота. В школьные годы занимался в Юношеском клубе космонавтики им. Г. С. Титова (11-й выпуск, 1974 год) Ленинградского Дворца пионеров, мечтал стать космонавтом. После окончания средней школы в Ленинграде решил поступить в Качинское авиационное училище, но передумал. В 1975 году поступил на кораблестроительный факультет Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского. В 1976 году на факультете, где учился Анатолий, открылась специализация «аварийно спасательная, водолазная», на которую он перешёл на втором курсе.

Служба в Военно-Морском флоте

В 1980 году с отличием окончил училище и был назначен командиром водолазов-глубоководников на спасательное судно «Алтай» Северного флота России. В 1981 году окончил Высшие специальные офицерские классы ВМФ. С 1982 года переведён на должность помощника командира по спасательным работам и начальника поисково-спасательной службы спасательного судна «Владимир Трефолев» (СС-87). При выполнении служебных обязанностей проявлял разумную инициативу: при подъёме с глубины 270 метров (запредельная глубина для водолазов) акустической станции, используя штатную рабочую камеру РК-680, водолазы по предложению Храмова завели в её конструкцию адмиралтейский якорь, подняли станцию до малых глубин, после чего Храмов лично спустился под воду, осмотрел станцию и надёжно закрепил подъёмный трос.

В 80-е годы вышло постановление правительства — изучить мировой океан. Была поставлена задача — установить, сможет ли человек длительно работать на глубине и вернуться живым и здоровым. Мы в составе группы водолазов проводили эксперименты в испытательном комплексе в Ломоносове. Сначала погружались на 300 метров, потом — на 350, 400, 450 и 500! — А. Храмов

В 1986 году был переведён на службу в Государственный научно-исследовательский институт аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ МО СССР (40 ГНИИ МО РФ) младшим научным сотрудником. В августе 1986 года капитан-лейтенант Храмов вместе со старшим лейтенантом Г. Н. Яковчуком руководил водолазными работами в ходе операции по подъёму затонувшей плавбазы «Атрек». Храмов помогал личному составу спасательных судов «Эльбрус» и «Алагез» осваивать глубоководные водолазные костюмы.

В 1988 году стал старшим научным сотрудником института. В 1987 году в гидробарокомплексе ГБК-50 института Храмов, вместе с другими водолазами-акванавтами А. С. Мажаренко, В. Л. Розумовичем, В. И. Незнаевым и врачами А. Р. Бойцовым и А. П. Неустроевым участвовал в экспериментальных водолазных спусках методом длительного погружения на глубину 300 метров под руководством полковника медицинской службы В. В. Семко (Героя Социалистического Труда). В октябре-декабре 1988 года Храмов являлся руководителем группы водолазов, которые участвовали в научном эксперименте по пребыванию в барокамере под давлением, равным глубине 400 метров. Испытатели пробыли в барокамере месяц, а после этого ещё месяц проходили декомпрессию. Во время научного эксперимента Храмову было присвоено звание капитан 3 ранга, а после его окончания он был награждён орденом Красного Знамени .

Внешние изображения
	[www.ivmag.org/files/2/061020_heroes.jpg Гидронавты-испытатели А. Г. Храмов и В. С. Сластен].
	[gazetam.ru/images/stories/pic0106_9.jpg Герои России у стен родного училища]. — слева направо: А. Н. Звягинцев и акванавты В. С. Сластен и А. Г. Храмов.

С 1989 по 1995 год Храмов курировал разработку и испытания ряда опытных образцов водолазного снаряжения. В 1995 году впервые в России он вместе с капитаном 1-го ранга В. С. Сластеном участвовал в длительном научном эксперименте — двухнедельном гипербарическом погружении на глубину 500 метров, в ходе которого над гидронавтами-испытателями был проведён ряд научных опытов и медицинских наблюдений, призванных лучше изучить проблемы пребывания человека на сверхглубинах. Экспериментом руководил одноклассник Храмова по училищу Герой Советского Союза капитан 2 ранга А. И. Ватагин. К званию Героя Российской Федерации Анатолия Храмова представляли семь раз, но по разным причинам звание не присваивали.

Указом Президента Российской Федерации от 15 сентября 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания в условиях, сопряжённых с риском для жизни, капитану 2-го ранга Анатолию Геннадиевичу Храмову было присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда» № 217.

В 1996 году Храмов был назначен начальником отдела Государственного научно-исследовательского института аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ МО РФ, а в апреле 2000 года начальником научно-исследовательского управления того же института. В августе 2000 года, являясь руководителем водолазной группы спасательного судна «Владимир Трефолев», капитан 2 ранга Храмов участвовал в спасательных операциях на месте гибели атомной подводной лодки «Курск». До 2009 года участвовал в 12 спасательных операциях — отработал под водой около 5000 часов. Автор 40 публикаций по профессиональным вопросам водолазного дела. Имеет 10 патентов на изобретения.

В марте 2009 года был избран депутатом муниципального собрания муниципального образования города Ломоносов четвёртого созыва от Санкт-Петербургского регионального отделения партии «Единая Россия», но в июле того же года подал заявление о досрочном сложении полномочий.

В настоящее время капитан 1 ранга запаса Храмов является руководителем группы — главным водолазным специалистом ООО «Дайвтехносервис».

Имеет двоих дочерей, проживает в городе Ломоносове.

Награды и звания

• Герой Российской Федерации (15 сентября 1995, медаль «Золотая Звезда» № 217);
• орден Красного Знамени (1989);
• орден «За военные заслуги» (2002);
• медали.

Литература

• Йолтуховский В. М. Знаменитые люди Северного флота. Биографический словарь. — СПб., 2012. — 468 с. — ISBN 978-5-903038-15-2.
• Лурье В. М., Полухина Т. В., Белова И. А. и др. Военные моряки — Герои подводных глубин (1938—2005). — Кучково поле, 2006. — 368 с. — ISBN 5-86090-212-3.
• Сорокожердьев В. В. [kolanord.ru/html_public/col_avtory/Sorokazherdev_VV_Oni_sluzhili_v_Zapoljare_2009/index.html#1/z Они служили в Заполярье: Герои Советского Союза, Герои России 1949-2008]. — Мурманск.: типография «Бенефис-О», 2009. — С. 133-134. — 160 с. — ISBN 978-9900752-3-8.
• Храмов А. Мой гидрокосмос // Морской сборник : Журнал. — 2006. — № 7, 8. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0134—9236&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0134—9236].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2887 Храмов, Анатолий Геннадьевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Храмов, Анатолий Геннадьевич

Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.