Храм Провидения Божия (Варшава)
| Храм | |
Храм Провидения Божия
Świątynia Opatrzności Bożej | |
| |
| Страна | Польша |
| Город | Варшава |
| Конфессия | Католичество |
| Автор проекта | Якуб Кубицкий |
| Строительство | 2003—??? годы |
| Статус | Строящийся храм |
Храм Провидения Божия (польск. Świątynia Opatrzności Bożej) — католическая церковь, находящаяся в Варшаве, Польша.
История
Идеей сооружения храма стало благодарственное приношение по случаю утверждения польским Четырёхлетним сеймом Конституции 3 мая 1791 года. Польская конституция стала первой в Европе и второй в мире после американской конституции 1787 года. Польский сейм принял решение построить Храм Провидения Божьего, который стал бы светским храмом, соответствующий идеалам Эпохи Просвещения по проекту архитектора Якуба Кубицкого.
В первую годовщину принятия Конституции — 3 мая 1792 года на территории нынешнего Варшавского ботанического сада состоялась церемония закладки краеугольного камня. Строители успели только построить одну колону.
Вследствие разделов Речи Посполитой Польша потеряла независимость в 1795 году и реализация проекта по строительству храма приостановилась. Когда Польша восстановила свою независимость в 1918 году, новый польский Сейм обновил решение 1791 года. В 1930 году был объявлен конкурс на проект здания. Первую премию получил архитектор Богдан Пневский, но строительство так и не началось до войны 1939 года.
По инициативе примаса Польши, кардинала Юзефа Глемпа, Сейм 23 октября 1998 года снова подтвердил решение своё решение от 1791 года. Избрано место строительства в центре нового жилого района Вилянув (Wilanów). В новом конкурсе победил проект профессора Марка Будзынского.
Этот проект получил очень высокую оценку жюри. Постмодернистский проект предусматривал храм в форме земляного кургана со скрытой в ним структурой здания. Все ожидали, что новый храм станет шедевром современной архитектуры.
Примас Глемп сначала одобрил этот проект, но потом неожиданно аннулировал решение жюри и поручил создать новый проект, уже без конкурса, архитектору Леху Шимборскому, который предложил традиционный костёл в форме шестигранника с куполом. Жители Варшавы вскоре присвоили ему шуточное название «лимонной соковыжималки».
2 мая 2002 года был заложен первый камень. Строительство началось 25 февраля 2003 года. Было предусмотрено, что строительные работы будут оплачены из добровольных взносов верующих католической церкви, но вскоре оказалось, что необходима и помощь государства.
Правительство Польши согласилось профинансировать строительство Музея Иоанна Павла Второго, который будет находиться в будущем здании храма. В крипте храма уже действует мемориальная усыпальница Пантеон великих поляков.
Завершение строительных работ предусматривается в 2011 году.
Галерея
- Hist9.jpg
Проект архитектора Якуба Кубицкого
1792 года. - Kalwaria Ujazdowska.jpg
Часовня, построенная из первой колоны первого храма 1792 года.
- Warsaw Uniwersity Botanical Garden świątynia opatrzności.jpg
Остатки первого храма
в Варшавском ботаническом саду - Świątynia Opatrzności Bożej, 22.11.2009, 8.JPG
Состояние строительства храма 22.11.2009
- 2wilanowchurchDSC 1914.JPG
Состояние строительства храма 22.04.2010
- Wawa933DSC 1988.JPG
Состояние строительства храма 25.04.2010
- Wil01 DSC0881.JPG
Состояние строительства храма 25.09.2010
Напишите отзыв о статье "Храм Провидения Божия (Варшава)"
Ссылки
- [www.swiatynia.pl/ Официальный сайт] (польск.)
Отрывок, характеризующий Храм Провидения Божия (Варшава)
– Но что же мне делать?– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
