Храм Великомученицы Екатерины (Мелитополь)

Православный храм
Храм Святой Великомученицы Екатерины Храм Святої Великомучениці Катерини
Страна	Украина
Город	Мелитополь
Конфессия	Православие
Епархия	Запорожская и Мелитопольская
Дата основания	2010
Состояние	действующий

Храм Святой Великомученицы Екатерины — православный храм в городе Мелитополе. Относится к Запорожской и Мелитопольской епархии Украинской Православной Церкви (Московского патриархата). Настоятель храма — иерей Александр Винниченко. Храм расположен по адресу просп. Богдана Хмельницкого, 83/2.

История

С инициативой строительства храма в 2005 году выступили городской голова Мелитополя Василий Ефименко и настоятель Александро-Невского собора отец Тихон.

Работа по закладке фундамента началась в ноябре 2008 года. В основание храма была заложена капсула с мощами святого Луки Крымского и камни из Монастыря Святой Великомученицы Екатерины, привезенные с горы Синай отцом Тихоном, настоятелем строящегося храма.

На специальных кирпичах были записаны имена горожан, пожертвовавших деньги на строительство храма.

14 ноября 2010 года был установлен крест на куполе храма. 7 декабря 2010 года, в день памяти святой Екатерины в храме было совершено первое богослужение. Эта дата считается днём открытия храма и указана на табличке на здании храма.

В августе 2013 года были начаты работы по росписи храма. Сбором средств занимался бывший городской голова Мелитополя Василий Ефименко, значительную финансовую помощь оказал депутат Запорожского областного совета Геннадий Шанин. Роспись храма планировалось завершить в течение года.

Архитектура

Здание храма имеет размер 7 на 7 метров. Его высота с учётом креста чуть больше 18 метров. Оно выполнено из разноцветного кирпича и увенчано 8-гранной пирамидальной крышей, на вершине которой находится небольшой купол.

Храм расположен на проспекте Богдана Хмельницкого, всего в нескольких десятках метров от памятника Богдану Хмельницкому.

Ссылки

• [www.ekaterina.zp.ua/ Веб-сайт Храма во имя святой великомученицы Екатерины].

Отрывок, характеризующий Храм Великомученицы Екатерины (Мелитополь)

Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие: