Храм Великомученицы Ирины в Покровском

Православный храм
Храм Великомученицы Ирины в Покровском
Страна	Россия
Город	Москва
Конфессия	Православие
Епархия	Представительство Белорусского Экзархата в г. Москве. Московская городская епархия
Благочиние	Богоявленское благочиние
Архитектурный стиль	одноглавый храм в классическом стиле с ротондой
Строительство	1790—1794 годы
Дата упразднения	1927
Приделы	Ирининский и Екатерининский
Реликвии и святыни	Смоленская икона Божией Матери «Одигитрия», Икона Пресвятой Богородицы "Тихвинская", Икона Пресвятой Богородицы "Знамение", Икона Пресвятой Богородицы "Взыскание Погибших", Икона Пресвятой Богородицы "Ктиторская", Икона Пресвятой Богородицы "Покров Пресвятой Богородицы".
Состояние	Открыт, ведутся активные ресаврационные работы
Сайт	[храм-ирины.рф Официальный сайт]

Храм Великомученицы Ирины (Троицы Живоначальной) в Покровском — православный храм. Входит в состав Богоявленского благочиния Московской городской епархии Русской Православной Церкви.

Имеет статус Патриаршего подворья в Покровском города Москвы.

Находится по адресу Второй Ирининский переулок, дом 7.

История

Храм вмц. Ирины в Покровском располагается на холмах у реки Яузы. В XVII веке село Покровское принадлежало к числу так называемых «дворцовых сел». Его жители выполняли заказы и снабжали продовольствием Кремлёвский дворец. Своё название село получило в честь храма Покрова Пресвятой Богородицы, который заложил первый российский государь династии Романовых — Михаил Федорович.

В 1635 году в Никольском храме села Покровского был освящен придельный храм мученицы Ирины, в честь рождения государевой дочери Ирины Михайловны. В 1763 году Храм сгорел при пожаре. По настойчивым обращениям прихожан сгоревшего Ирининского храма было получено разрешение на строительство отдельного деревянного храма на их средства.

Строительство храма

В 1790-1800 гг. по «иждевением доброхотных дателей» (т. е. на средства жертвователей и при их деятельном участии) вместо деревянной была выстроена на новом месте большая каменная церковь с главным престолом Живоначальной Троицы, с приделами святых великомучениц Ирины и Екатерины. Главный престол нового храма был освещен в честь Живоначальной Троицы, но церковь в народе сразу стала именоваться «Ирина -мученица, что в Покровском», и даже улица, на которой стоит храм, получила название Ирининской.

В 1890 году храм перестраивался (архитектор П. П. Зарудный). Относительно живописных росписей в интерьере храма Заключением Управления государственного контроля охраны и использования памятников истории и культуры установлено что: «Первоначально храм расписывался вскоре после постройки, но уже в 1813 году живопись подновлялась. Значительные работы по росписям проводились в середине и в конце ХIХ века. Констатировано наличие в храме росписей, выполненных на высоком профессиональном уровне и представляющих художест­венную ценность. Представление о достоинстве храмовой живописи подтвердили зондажные раскрытия, выполненные по заказу храма художником-реставратором В. Панкратовым, а также экспертное заключение кандидата искусствоведения, художника-реставратора С. Филатова. Настенная живопись каждого объёма храма отражает эволюцию стиля церковных росписей на протяжении ХIХ века. Фрагменты наиболее ранней живописи, датируемые первой половиной ХIХ века, сохранились в Троицкой церкви, включающей в себя композицию "Ветхозаветная Троица "/Гостеприимство Авраама/, изображения Св. Елены и других мучениц, полотенца и разгранки в нижних частях, а также фрагменты орнамента на своде. Наиболее интересной представляется живопись трапезной Екатерининской церкви - композиция "Тайная вечеря" на западном склоне свода. Роспись выполнена маслом на золоченом фоне в палехской манере, имитирующей древнерусскую живопись. С ориентацией на "академическую манеру" росписи по образцам храма Христа Спасителя выполнена наиболее поздняя живопись в алтаре церкви св. Ирины. Принимая во внимание художественные достоинства раскрываемой живописи, следует отметить, что значение росписи не ограничивается декоративно-художественной функцией, но заключает духовно-символическую программу в сюжетах и сценах священной истории, воплощая идею храма, как образа мироздания. Проведенные раскрытия подтвердили то, что в храме сохра­нился живописный ансамбль, который должен быть восстановлен.». Предположительно авторство части живописи храма может принадлежать В. М. Васнецову и М. В. Нестерову.

Послереволюционное время

В 1927 г. храм был закрыт. Настоятель храма был репрессирован. Здание церкви стало переходить из рук в руки. В разное время здесь размещались: тир ворошиловских стрелков, завод, продовольственная база. Была разрушена колокольня, снесены купола и храмовая ограда, уничтожено все внутреннее убранство, замазаны фрески.

Колокола с колокольни пошли в переплавку: именно из этого металла отлиты статуи и барельефы, установленные на фасаде здания Румянцевской библиотеки (бывшей библиотеки им. Ленина).

Храм в 21 веке

В 1992 году храм Святой Великомученицы Ирины был возвращен Русской Православной Церкви. В нём стали совершаться регулярные Богослужения, и параллельно — экстренные ремонтно-реставрационные работы.

10 октября 2013 года по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла при храме святой великомученицы Ирины открыто Патриаршее подворье, Представительство Белорусского Экзархата. Настоятелем храма св. мц. Ирины был назначен архиепископ Витебский и Оршанский Димитрий. Одна из достопримечательностей Ирининской церкви - уникальная аромолаборатория, в которой изучаются древние рецепты благовоний, и изготавливается известный Ирининский ладан. При храме св. вмц. Ирины в Покровском действует Воскресная школа для детей (по воскресным дням- после окончания службы), катехизаторские курсы для взрослых (по четвергам- в 16.00), курсы английского языка, компьютерный класс, кружок флористики и кружок рисования. При храме св. вмц Ирины в Покровском действует учреждение дополнительного высшего и среднего специального образования Высшие православные курсы "Со-действие" с отделениями: иконописи, церковного пения, пошива церковных облачений.

Настоятели

• Архиепископ Димитрий (Дроздов) — с 10 октября 2013 года.

Престолы

• Троицы Живоначальной
• Великомученицы Екатерины

Литература

• Паламарчук П. Г. Москва в границах 1917 года // Сорок сороков. Краткая иллюстрированная история всех Московских храмов. — Москва: Астрель, 2004. — Т. 3. — С. 223—224. — 696 с. — 7000 экз. — ISBN 978-5-271-07711-X.

Отрывок, характеризующий Храм Великомученицы Ирины в Покровском

Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.