Храм Воскресения Христова (Вецслобода)

Православная церковь
Храм Воскресения Христова Vecslabadas Kristus Augšāmcelšanās pareizticīgo baznīca
Фасад церкви
Страна	Латвия
Поселок Вецслобода	Вецслобода
Конфессия	православие
Епархия	Латвийская православная церковь
Тип здания	Церковь
Строительство	18.06.1906—02.11.1908 годы

Храм Воскресения Христова в Вецслободе (латыш. Vecslabadas Kristus Augšāmcelšanās pareizticīgo baznīca) — храм в поселке Вецслобода. Самая большая деревенская церковь во всей Прибалтике. Единственный в Латвии храм в честь Воскресения Христова. Размеры храма 29x 17,5x 13,3 метра. Храм освя­щен­ в 1908 году.

В Вец­сла­ба­де с 1991 года на празд­ник Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня еже­год­но со­вер­ша­ет­ся крест­ный ход от хра­ма Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва к ста­ро­му Пре­об­ражен­ско­му хра­му.

Архитектура

«новый храм Воскресения Христова безусловно принадлежит к лучшим храмам в Латвии, и по своей архитектуре, и по художественной отделке»- С. П. Сахаров

Размеры храма 29 х 17,5 х 13,3 метра. Храм в основании построен в форме креста и увенчивается шестью куполами. Все иконы иконостаса написаны в академическом стиле художником - академиком Н. И. Верхотуровым по Васнецову. Пол в храме покрыт цементными разноцветными плитами.

История храма

В 1899 году утверждается план новой каменной церкви в Веслободе. За 20 лет к 1904 году пожертвования прихожан достигают 12000 рублей. не достающую сумму на постройку храма выделяет обер-прокурор Владимир Саблер. Указом Его Императорского Величества Николая II, было выдано сумма в размере 17000 рублей. 18 июня 1906 года состоялась закладка храма. Работами по постройке руководил епархиальный архитектор Коршиков. Размеры храма 29 х 17,5 х 13,3 метра. Храм строился из кирпичей, изготовленных на местных кирпичных заводах, где использовали только местную глину. Храм был построен 2 ноября 1908 году. Протоиерей Федор Никонович в 1908 году освящает храм. Старая Слобода становится единственным селом с двумя, одновременно действующими православными храмами. в 1940-ых годах один их купалов храма пострадал в результате удара молнии и больше не восстанавливался.

Ссылки

• А. Кучинский [www.pravoslavie.lv/index.php?newid=1997&id=178 История Старо-Слободского прихода. Храмы: Преображения Господня и Воскресения Христова]
• [www.latvia.travel/lv/apskates-vieta/vecslabadas-istras-kristus-augsamcelsanas-pareizticigo-baznica Vecslabadas (Istras) Kristus Augšāmcelšanās pareizticīgo baznīca]

Отрывок, характеризующий Храм Воскресения Христова (Вецслобода)

Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.