Храм Гефеста (Афины)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Храм Гефеста (Афины)

Храм Гефеста или Гефестейо́н (греч. Ναός Ηφαίστου) на северо-западной стороне Афинской агоры — наилучшим образом сохранившийся с античности храм Афин. Ранее назывался также Тесейоном, по ошибочному предположению о том, что именно в него были перенесены Кимоном останки Тесея[1].



История

Храм дорического ордера сооружён в период 449—415 годов до н. э. и был посвящён богу Гефесту. Архитектор неизвестен, но это, по всей видимости, тот же зодчий, который построил храм на мысе Сунион, храм Ареса на Агоре и храм Немезиды в Рамнунте.

С VII века и до 1834 года храм Гефеста использовался как православная церковь Святого Георгия (греч. Ἀγιος Γεώργιος Ακαμάτης), затем был объявлен национальным памятником. После обретения Грецией независимости король Оттон повелел разместить в храме экспозицию центрального археологического музея. Музей выехал из храма в 1874 году.

Напишите отзыв о статье "Храм Гефеста (Афины)"

Примечания

  1. Тесейон. // Словарь античности. — Перевод с немецкого. М.: Прогресс. Лейпцигский Библиографический институт. 1989.

См. также


Отрывок, характеризующий Храм Гефеста (Афины)

– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.