Храм Кришны в Гуруваюре
| Достопримечательность | |
| |
| Страна | Индия |
| Город | Гуруваюр |
| Конфессия | вайшнавизм |
| Тип здания | индуистский храм |
| Основатель | Брихаспати и Ваю |
| Первое упоминание | XIV век |
| Состояние | действующий |
| Сайт | [www.guruvayurdevaswom.org Официальный сайт] |
Храм Кришны в Гуруваюре (малаял. ഗുരുവായൂര് ശ്രീകൃഷ്ണ ക്ഷേത്രം) — известный индуистский вайшнавский храм Кришны, расположенный в южноиндийском городке Гуруваюр штата Керала, что в 29 километрах от города Тришура. В храме поклоняются божеству Кришны в его четырёхрукой форме Нараяны — в том виде, в котором он явился перед своими родителями Васудевой и Деваки сразу после своего рождения.
Это наиболее важный храм Кришны в штате Керала и один из важнейших и богатейших храмов во всей Индии. Мурти Кришны в этом храме носит имя Гуруваюраппан.
Храм получил известность из-за литературных памятников, созданных там в эпоху позднего Средневековья. Самым известным из них является санскритская поэма «Нараяниям» авторства Нараяны Бхаттатири, который страдал от жестокого ревматизма и смог здесь исцелиться. С того времени в храм приходят страдающие ревматизмом и артритом индусы, стремящиеся получить исцеление от Кришны. В храме часто проводятся брачные церемонии. Храмовые слоны живут в старинных укреплениях Пуннатхуркотта.
Для неиндусов и индуистов неиндийского этнического происхождения вход в храм воспрещён, но в порядке исключения внутрь храма допускают западных и русских кришнаитов Международного общества сознания Кришны.[1][2]
Содержание
Божество
Мурти Кришны в этом храме носит имя Гуруваюраппан. В буквальном переводе с малаялам слово «гуруваюраппан» означает «Господь Гуруваюра». Название мурти происходит от гуру (малаял. ഗുരു) —другого имени наставника богов Брихаспати, Ваю (малаял. വായു), бога ветра, и аппан (малаял. അപ്പന്) — «Господь». Согласно легенде, мурти Кришны в Гуруваюре установили Брихаспати (Гуру) и Ваю, поэтому божество стало называться Гуруваюраппан. Храм Гуруваюра также называется «Бхулока Вайкунтха» (место, где духовный мир встречается с землёй), так как божество Гуруваюраппана имеет ту же форму, что и Вишну в своей вечной духовной обители Вайкунтхе.
Считается, что мурти Кришны, установленное в этом храме, избавляет от грехов, дарует освобождение и выполняет желания поклоняющегося. Это мурти Кришны изготовлено из редкого камня патала анджанам. Божество имеет четырёхрукую форму и держит в своих руках раковину, диск, булаву и цветок лотоса. Его шею украшает гирлянда туласи и жемчужное ожерелье.
История
Мурти Кришны в храме Гуруваюра на языке малаялам называется «Гуруваюраппан». Согласно индуистской легенде, описанной в Пуранах, это божество Кришны пришло из духовного мира Вайкунтхи в самом начале творения Вселенной. В Падма-калпу Гуруваюраппане поклонялся сам творец Вселенной Брахма. Когда в начале нынешней Вараха-калпы Сутапа и Пришни стали просить Брахму о сыне, Брахма подарил им мурти Гуруваюраппана и сказал, что, поклоняясь ему, они быстро добьются исполнения всех своих желаний. В течение многих лет Сутапа и Пришни поклонялись Гуруваюраппану, пока наконец сам Вишну не пришёл к ним и не пообещал им исполнить их желание — три раза стать их сыном. Три раза подряд он приходил, чтобы исполнить своё обещание, как Пришнигарбха, Вамана и Кришна, и все три раза мурти, которому поклонялись Сутапа и Пришни, появлялось вместе с ними.
Когда Кришна низошёл на землю более 5000 лет назад, в самом конце Двапара-юги, его родители Васудева и Деваки поклонялись Гуруваюраппану в одном из храмов Двараки. Когда подошло время и Кришна должен был уйти из этого мира, он поручил заботу о Гуруваюраппане Уддхаве. После ухода Кришны Дварака погрузилась на дно океана, и божество скрылось в волнах. Уддхава обратился за помощью к наставнику полубогов Брахаспати и Ваю, богу ветра, которые спасли божество Гуруваюраппана из бурных волн. Затем, Ваю и Брихаспати, по совету Парашурамы перенесли его на юг, в Кералу. По прибытии туда, они остановились в уединённом месте у заросшего лотосами озера недалеко от океана и сели, погрузившись в медитацию.
Согласно преданиям, в водах этого озера в своё время совершали аскезу легендарные Прачеты, сыновья царя Прачинабархи. Там же Шива научил их «Шива-гите», гимну в честь Вишну. Озеро это в честь Шивы получило название Рудра-тиртха, и через какое-то время сам Шива восстал из его глубин. На берегах этого озера и был построен храм для Гуруваюраппана. В X веке Шива в образе Шанкары снова пришёл в Гуруваюр, чтобы почтить Кришну и восстановить поклонение в пришедшем к тому времени в упадок храме.
В 1586 году великий поэт-святой Нараяна Бхаттатири вылечился от хронического ревматизма (по другой версии — от паралича), сочиняя свою поэму «Нараяниям» и декламируя её божеству Кришны в Гуруваюре в течение 100 дней.[3] По обе стороны от божества Кришны в алтаре стоят большие медные масляные лампады и с тех пор вытекающее из них масло считается средством от ревматизма и других телесных недугов. Люди со всех концов Индии с благоговением и верой применяют его для лечения своих болезней. По сей день в храме можно увидеть мандапам, где Нараяна Бхаттатири сидел и воспевал гимны во славу Гуруваюраппана.[3]
Хотя согласно индуистским преданиям божеству Кришны поклоняются на этом месте уже более 5000 лет, исторических свидетельств тому не существует. Согласно историку К. В. Кришна Айеру, брахманы пришли и осели в этом регионе в период Чандрагупты Маурьи в IV веке до н. э. Впервые храм Гуруваюра упоминается в тамильской поэме XIV века «Кокасандешам». Благодаря «Нараяниям» и чудесному исцелению её автора храм Кришны в Гуруваюре получил широкую известность. Регулярные упоминания о Гуруваюре стали появляться к началу XVII века (примерно через 50 лет после написания «Нараяниям»).
Строительство храма
Однажды, астролог предсказал радже из династии Пандья, что тому в определённый день суждено умереть от укуса ядовитой змеи. Раджа отправился в Гуруваюр и стал молится Гуруваюраппану. Проведя несколько лет в глубокой молитве у стоп божества Кришны, в один день раджа осознал, что предсказанный астрологом день смерти уже миновал. Он вернулся к себе во дворец и спросил астролога, почему сделанное им предсказание не исполнилось. В ответ астролог показал на левой стопне у раджи след от змеиного укуса. Змея действительно укусила раджу в то время, когда он был полностью погружен в медитацию на Гуруваюраппана. По милости Кришны, раджа даже не почувствовал укуса. В знак благодарности, раджа построил новый храм для Гуруваюраппана и выделил средства на финансирование ежедневных храмовых ритуалов, необходимых для поклонения божеству.
Бо́льшая часть здания современного храма датируется XVI—XVII веками, хотя некоторые постройки были возведены в более поздний период на средства, пожертвованные богатыми индусами. Так, дипастамба («колонна огней») была возведена в 1836 году преданным Гуруваюраппана из Тируванантапурам. У храма есть два гопурама — восточный и западный. На восточном гопурам есть надпись, в которой город называется «Гурупаванапура». Западный гопурам был построен в 1747 году.
Музыка и театр
Храм Гуруваюра является центром одной из форм драматического театрального танца, Кришнанаттам, — классической формы театрального искусства, на базе которой развилась всемирно известный жанр драматического театра Катхакали. При храме существует институт Кришнаттам, руководимый и поддерживаемый храмовой администрацией.
Гуруваюр также является крупным центром карнатической музыки — южноиндийского жанра индийской классической музыки. В один из дней экадаши, при храме каждый год проводится музыкальный фестиваль в память легендарного певца Чембая Вайдьянатхи Бхагаватара, который был искренним преданным Гуруваюраппана.
По вечерам во дворе храма исполняются классические танцы и драмы, рассказывающие о многочисленных чудесах, совершённых Гуруваюраппаном.
Тулабхарам
Тулабхарам — это принимаемый перед божеством традиционный обет в индуизме, когда индуисты обещают пожертвовать что-либо весом с их собственное тело. Индуисты взвешиваются на весах, расположенных напротив какого-либо ценного подношения. Часто предлагается серебро, бананы, сахар или кокосы. В среднем Гуруваюраппану ежедневно подносится 100 тулабхарам, однако в праздничные дни эта число доходит до 200.
Управление
Храмом управляет Руководящий совет Гуруваюра Девасвом, находящийся в непосредственном подчинении у правительства Кералы. Временные члены совета периодически назначаются правящей партией штата. Постоянными членами совета являются потомственные брахманы рода Ченнас Мана. По данным на 2008 год это Самутири Мана и Маллисери Мана.
Храмовые праздники
В храме проводятся 24 ежегодных празднества, самыми важными являются Утсавам и пышный фестиваль, продолжающийся 18 дней в месяце вришчикам (ноябрь/декабрь) — Вришчикам-экадаши. В ходе этого праздника, процессии наряженных слонов проходят перед храмом, а внешние стены храма украшаются крошечными огоньками бесчисленных масляных ламп. В некоторые дни у входя в храм проходят концерты на которых выступают знаменитые южноиндийские исполнители классической музыки.
Во время многодневного фестиваля Улсавама в месяце кумбхам (февраль/март), в первый день снаружи устраиваются гонки слонов, а в течение последующих шести дней проходят шествия слонов. На девятый день происходит Паливетта, или «охота»: божество, восседающее на слоне, обезжает вокруг храма в сопровождении мужчин, наряженых животными, которые символизируют человеческие слабости, такие как жадность и злобу, побеждаемые Кришной. На следующую ночь мурти Кришны выносят из храма для ритуального погружения в храмовый водоём; индуисты приветствуют процессию масляными лампами и бросанием риса. Считается очень благоприятным искупаться в водоёме одновременно с божеством.
Храм является основным центром индуистских свадеб в Керале. Иногда, за один день в храме проводят более 100 свадебных обрядов. Заключить брак перед Гуруваюраппаном считается очень благоприятным.
Расписание
Храм открывается в 3.00 с даршана «нирмалаям» (церемонии встречи божества), за котором следует абхишека. Ранний даршан в 3.00 считается особенно благоприятным. В полдень проводится Учха-пуджа. С 13.00 до 16.30 храм закрывается. Поклонение и даршан длятся до 22.00, когда божество отходит ко сну.
Транспорт
С автовокзала «Шактан-тампуран» (Shaktan Thampuran Bus Stand) в Триссуре каждые несколько минут отправляются автобусы в Гуруваюр. Также существует автобусное сообщение с такими городами Кералы, как Эрнакулам, Северный Паравур, Коттаям, Патханамтитта, Памба/Сабаримала, Палаккад, Кожикоде, Кодунгаллур и Тируванантапурам. Пассажирские поезда отправляются с железнодорожной станции Гуруваюра в Триссур и Кочин. Существуют ночные поезда в Тируванантапурам и оттуда в Ченнай и другие города Индии. Ближайший аэропорт — Международный аэропорт Кочин — расположен в 80 км от Гуруваюра. От Каликута до Гуруваюра на автобусе можно добраться приблизительно за 2 часа.
Святилище слонов «Пуннатхуркотта»
Примерно в четырёх километрах от Гуруваюра находится святилище слонов Пуннатхуркотта, которая расположена на месте древнего дворца местных раджей. На ферме содержат более шестидесяти слонов. Все они посвящены Кришне, принадлежат храму Кришны в Гуруваюре и используются в храмовых фестивалях и церемониях. Сюда привозят диких слонов, которых дарят храму богатые индусы. Один из слонов по имени Гуруваюр Кешаван, когда-то живший на ферме, стал легендарным и превратился в одного из героев местного фольклора. За слонами здесь ухаживают погонщики.
Галерея
- Sadhu at Guruvayur Temple.JPG
Садху у входа в храм Кришны в Гуруваюре
- Sabarimala pilgrims at Guruvayur Temple.JPG
Группа индуистских паломников у входа в храм Кришны в Гуруваюре
- Guruvayure temple-pooja timings.jpg
Расписание богослужений
См. также
Напишите отзыв о статье "Храм Кришны в Гуруваюре"
Примечания
- ↑ [www.haindavakeralam.com/HKPage.aspx?PageID=5502&SKIN=D Devotees from Ukraine visit Guruvayur]
- ↑ [www.krishna.ru/content/view/2552/1081/ Интервью с Его Святейшеством Шрилой Бхакти Вигьяной Госвами]
- ↑ 1 2 Parmeshwaranand 2001, pp. 879-880
Литература
- Parmeshwaranand, Swami (2001), [books.google.com/books?id=QxPCBCk3wVIC Encyclopaedic dictionary of Purāṇas], Sarup & Sons, ISBN 8176252263, <books.google.com/books?id=QxPCBCk3wVIC>
Ссылки
- [www.guruvayurdevaswom.org Официальный сайт Храма Кришны в Гуруваюре] (англ.)
- [www.guruvayoor.com Сайт, посвящённый Гуруваюраппану] (англ.)
- [www.carnaticindia.com/guruvayoor Храм Гуруваюра] (англ.)
- [hindubooks.org/temples/kerala/guruvayur/index.htm Описание Гуруваюра из книги «Храмы и легенды Кералы»] (англ.)
- [www.religiousportal.com/GuruvayoorTemple.html Полезная информация о храме Кришны в Гуруваюре] (англ.)
- [www.indiapilgrim.in/guruvayur/temples.html Храм Кришны в Гуруваюре] (англ.)
- Видео
- [www.youtube.com/watch?v=e9H4YbGttMs Песня Кришны на языке малаялам]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Храм Кришны в Гуруваюре
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
